– Смотри, как красиво. Ночью степь кажется бесконечной. Кажется, что по ней можно скакать вечно.

Проследив за его рукой, Лакш-ми тоже посмотрела в окно и словно прикипела взглядом к чернильной темноте ночи. Звезды словно опустились на землю. Далеко в ночи мелькали непонятные огоньки, сливаясь с их светом, а желтый свет луны прочертил ровную дорожку до самого горизонта.

Чуть повернувшись, Лакш-ми прижалась спиной к юноше и, откинув голову на его плечо, замерла, не сводя глаз с бесконечной лунной дороги. Ал-Тор осторожно обнял девушку, крепче прижимая ее к себе, но не рассчитал силу.

Тихо охнув, Лакш-ми повернулась и, смешно наморщив носик, потерла ладошкой помятый бок. Растерянно улыбнувшись в ответ, Ал-Тор развел руками и изобразил на лице мину, которая, по его мнению, должна была означать раскаяние.

Тихо рассмеявшись, девушка закинула руки ему на шею и, привстав на носочки, чуть коснулась губами губ юноши. Ал-Тор старательно ответил на поцелуй и, более не сдерживаясь, просто поднял девушку на руки, делая два широких шага к кровати.

Обитатели замка потеряли своего владетеля на два дня. Слуги приносили подносы с едой и отдавали их Юко. Только ей было позволено входить в личные комнаты Ал-Тора в эти два дня. Такеши не подпускал к дверям даже Топ-Гара с казначеем, ночуя в коридоре, на пороге.

На третий день Ал-Тор появился на пороге замка, одетый так, словно собирался в дорогу. Приказав привести коня, он молча оглядел стоящих перед ним ветеранов и усмехнулся. Казначей и Топ-Гар недоуменно переглянулись, не понимая, что происходит.

Одним движением вскочив на высокого вороного жеребца, Ал-Тор разобрал поводья и повернулся к ветеранам.

– Я выполнил все ваши желания. Я сдержал слово. Теперь ваша очередь. Я еду в степь. Просто так. Потому что я так хочу. Свиты не будет. Мне нужно побыть одному. Просто подумать. Это все, – закончил юноша и дал шпоры коню.

Застоявшийся жеребец взял с места в карьер, в несколько прыжков вынося своего всадника в степь. Привстав в седле, Ал-Тор слился с конем, несясь по степи не разбирая дороги. Его душа пела. Наконец он был свободен. И пусть это была только иллюзия, свобода на несколько колоколов, но он был свободен.

Не нужно было оглядываться назад. Не нужно было придерживать коня, чтобы его могли догнать отставшие. Можно было забыть на время о куче замковых и удельных проблем и просто наслаждаться бешеной скачкой.

Промчавшись по степи полколокола, юноша решил осмотреться и направил коня к холму. Вымахнув на вершину, Ал-Тор резко натянул поводья, подняв жеребца на дыбы. Мчась не глядя куда, он, сам того не замечая, двигался в сторону границы с сатрапией, и это не прошло даром.