Связать их! Я не допущу, чтобы они свободно ходили по земле, когда сын мой скован оковами смерти! Они не увидят завтрашнего рассвета.

* * *

Дьюранд явился на невеселое пиршество с запозданием, поднялся по лестнице между рядами притихших слуг. Никто не желал пировать и веселиться в такое время. Но надо было отблагодарить Силы Небесные — даже если мир кончился, а победа далась такой дорогой ценой. А рыцарь из свиты Ламорика не мог уклониться от участия в пиршестве, не оскорбив тем самым память своего господина.

Шагнув в Расписной Чертог, Дьюранд обнаружил, что там царит почти такое же безумие, как в Радоморовом дворце в Ферангоре. Он вошел с нижнего конца зала, и хотя за длинными столами сидели сотни людей, никто не произнес ни единого слова. Все лица были суровы и мрачны, все глаза неустанно бегали по залу. Во главе стола — на дальнем конце чертога — сидел в тусклом великолепии герцог Абраваналь, с обеих сторон окруженный своими баронами. И каждый барон был в кольчуге, а у бедра каждого висел острый меч.

Одна из причин царящего в зале беспокойства была видна сразу: перед высоким столом Абраваналя, точно жертвенные животные пред алтарем, лежали Северин и его сын — в лохмотьях, закованные в цепи. Сотня рыцарей Монервея сидела среди гостей.

Древний меч Правосудия, принадлежавший еще Гандерику, блестел на скатерти возле Абраваналя.

Дьюранд покачал головой. Ужели он вырывал Морина из лап чернецов, освобождал Монервей из западни Радомора лишь для того, чтобы наблюдать, как их убьют тут, в Акконеле? Берхард, сидевший возле ближайшей арки, приберег место для Дьюранда, и молодой рыцарь тихонько пробрался туда. Когда он сел, Гермунд-скальд обнял его за плечи и нагнулся к его уху.

— Похоже, сегодня вечером навряд пошлют за музыкантами, — одними губами шепнул он.

Ответный взгляд Дьюранда должен был бы убить скальда на месте, как пресловутый василиск Берхарда, но болван лишь извиняюще пожал плечами.

На скамьях длинными рядами сидели воины Монервея, плотно сжав губы. Ни один даже локтя на стол не поставил. И неудивительно. Здесь, чуть ли не у них под ногами лежал в оковах их лорд и господин. И здесь же лежал его наследник. А воины Гирета были вооружены.

Гермунд смотрел туда же.

— Патриарх себе бороду узлом завязал из-за знамений с севера. Стоит, как моряк на палубе тонущего корабля, и ждет конца света. Старые духи зашевелились. Узы Древних Патриархов распадаются — повсюду истории о том, как снова появилось что-нибудь этакое, кого много веков и в помине не было. Эррест кишит монстрами, как море рыбами, и если последние узы порвутся, тут-то мы все и встретим свой жребий. Но лично я не уверен, что мы протянем так долго. О да, и кстати, я страшно рад видеть, что тебя там не убили.