— Эй, — окликнул их Бандерос, — а как же я?

Конан подобрал саблю Кассия и несколькими ударами перерубил лавку, на которой сидел желтозубый, потом попытался разбить его ножные кандалы, но сталь только высекала искры, оставляя на цепи неглубокие зазубрины.

— Паршивая сабля, — пробурчал варвар, — самосек бы мне…

Его друзья по несчастью разом вскрикнули: проскользнув через отверстие в потолке, сверху упал меч Гевула и вонзился в доски пола.

— Воистину, чудо… — прошептал ошеломленный Бандерос.

— И зовут это чудо Ванаей, — рассмеялся киммериец, увидев показавшуюся на ступеньках лестницы девушку.

Дон Эсанди крепко обнял свою рабыню, что не совсем подобало ему как господину, Конан тем временем освободил с помощью самосека всех троих от оков.

— Как тебе удалось до нас добраться? — спросил он Ванаю.

— Отгар и многие с ним поплыли на лодках к берегу. — отвечала она, — меня заперли в каюте. Я нашла твой меч, просунула в щель и подняла засов…

— Странно, что ванир не взял с собой такое отличное оружие, — заметил Сантидио.

— Ваны больше привыкли к своим топорам, — объяснил варвар. — Но разве Отгар не оставил часть людей сторожить корабль?

— Оставил, но они все попрятались…

— Почему вдруг?

— Потому что луна… она исчезает с неба…

— Ведьма открыла глаз! — отчаянно возопил Конан и вихрем помчался наверх.

Когда дон Эсанди, Ваная и Бандерос выбрались следом, они увидели в небе серебристый, на глазах убывающий серп ночного светила. В ста локтях от носа диеры над волнами темнела голова Конана, стремительно плывущего к берегу.

* * *

В склепе под скалой Кагата кружила в стремительном танце. Гремел бубен, старуха высоко подкидывала полы своей одежды, выделывая коленца, на которые не способна была бы и юная танцовщица. Магические нити тянулись к ней от пальцев друидов, образуя вокруг жрицы светящийся кокон. Круги пляски смыкались вокруг алтаря, на котором лежало безжизненное тело, то сжимаясь, то отдаляясь от возвышения.