Его вырвало.

Нельзя сказать, что стало легче, но мир несомненно окреп, набрал массу, превратившись в самую натуральную, добротную, крепко скроенную реальность.

Вырвало снова.

– Да что ты, в самом деле! – отрываясь от бумаг, брезгливо, но беззлобно бросил Ястребов.

Потому, что это действительно был его кабинет. И Артемий сидел на полу, облокотившись на стул, склонившись над мерзкой лужицей.

– Врача позвать? – предложил Ястребов.

– Позовите того, кто колол меня этой дрянью, – тяжело ворочая языком, сказал Артемий.

– Какой дрянью? – не понял Ястребов. – Не знаю, кто и чем тебя колол, но на моих глазах ты только жрал порошок из своего же амулета. Вот! Или у тебя от него память отшибло?

Ястребов потряс знакомыми оберегами. Артемий ничего не помнил. Неужели?.. Зарекся же пользоваться шаманским зельем!

– Я думал, ты травануться хотел, – поведал Ястребов. – Свести, так сказать, счеты. Оно и понятно: хоть смертная казнь у нас не применяется, но пожизненное – тоже не сахар. И главное – никаких шансов. Суд-то будет закрытым, сам понимаешь… Платочек дать – вытереться?

Артемий взял платок, промокнул губы. Привкус во рту такой, что никому не пожелаешь. Дернул же черт… И на что он только рассчитывал?

– За что – пожизненное? – слабо спросил Артемий.

– Найдем за что, – бодро сказал Ястребов. – Не надо было дразнить гусей.

Он вдруг переменился в лице, привстал, нависнув над столом, как та птица, что подарила ему фамилию:

– Ты расшевелил серьезные силы. Кое-кто хочет, чтобы ты вообще исчез. Понимаешь? Но… Я думаю, в этом нет необходимости.

Ястребов сел, продолжая внимательно разглядывать Артемия.

– Ты все равно не жилец, – сказал он.

– Ауру наблюдаете? – усмехнулся Артемий.

Ястребов неопределенно дернул плечом.

Странный человек. Не сам по себе – странных людей много. Удивительно, как ему с таким мировоззрением удается продвигаться по службе.