Но Жаклин не забыла, и не только потому, что Брайан ей напомнил. Она перевела дух, глядя, как девочки подхватывают брата под руки и подбрасывают его в воздух.

— Еще, — кричал он.

— Мы уже устали, — сказала ему Карен. — Сейчас мы хотим посмотреть дом.

— Может, бабуля с тетей тебя покидают, если будешь хорошо себя вести, — предположила Валери.

— Только не сейчас, — сразу ответила Жаклин.

Закатив глаза так, что стали видны белки, Синтия всунула в замок второй ключ. Дверь приоткрылась на пару дюймов и встала Синтия попыталась оттолкнуть препятствие, когда к щели кинулся Брайан.

— Нет, — вырвалось у Жаклин, и она схватила его за плечо.

— Господи, Джеки, в чем дело?

— Мы же не хотим, чтобы дети вошли в дом, пока мы не узнаем, в каком он состоянии, правда?

— Брайан, полезай внутрь и посмотри, что там такое, ладно?

Жаклин почувствовала, что ее мнение никого не волнует. Оставалось лишь смотреть, как мальчик протискивается в щель и исчезает в темноте. Она услышала какую-то возню и шорох, но это, разумеется, не означало, что в холле их поджидает что-то страшное. Только почему Брайан молчит? Она уже хотела окликнуть его, когда мальчик сам подал голос:

— Здесь какие-то старые письма и газеты.

Когда он появился с охапкой бесплатных газет, таких же пыльных, как их новости, Синтия смогла протолкнуть дверь внутрь. Стопка коричневых конвертов содержала счета за электричество, становившиеся тем краснее, чем ближе была дата, так что Жаклин предположила:

— Неужели света не будет?

— Да уж, наверное, нет, раз оно нам нужно. — Синтия прошла в широкий холл позади вестибюля и щелкнула ближайшим выключателем. Что-то хрустнуло внутри механизма, но лампочки в люстре остались такими же мертвыми, как окружавшие их хрустальные подвески.

— Ничего страшного, — сказала Синтия, перепробовав все выключатели на вертикальной панели и не добившись никакого результата. — Как я и говорила, свет нам не понадобится.

Сквозь закопченное стекло светового люка над лестницей проникало достаточно солнечных лучей, чтобы показать Жаклин темные обои на стенах, которые оказались еще волосатее, чем она помнила. В детстве они всегда напоминали ей волосатую шкуру огромного паука, а теперь к тому же покрылись пятнами сырости. Дети уже взбежали по левой лестнице наверх и протопали через площадку первого этажа, от чего люстра под ней закачалась на своем подвесе, словно паук на ниточке.

— Не убегайте далеко, пока мы не разобрались, что тут к чему, — крикнула им Синтия.

— Догоните меня. — Брайан уже бежал вниз по другой лестнице, одна ступенька которой подпрыгнула под его ногой, как крышка люка. — Догоните, — крикнул он снова, пробегая через холл к лестнице, ведущей наверх.