— Ха! Это еще что за чертовщина? — спросил он у комнаты.

Миллионы слов и предложений, упакованных в книги и журналы, которыми были уставлены двойные полки, зашелестели, совещаясь между собой, но, не найдя удовлетворительного ответа, стихли.

Беннет поставил чашку с кофе на коврик для мышки и пошевелил мышь. Бесполезно. Машина даже не стартовала. Он надавил кнопку громкости на колонках, подключенных к компьютеру, и шорох статических помех затопил комнату.

А с ним и далекие шепчущие голоса.

Он перелистал свой ролодекс, нашел в нем номер службы техподдержки и нажал кнопку громкой связи на факсе-телефоне, стоявшем у его стола. На этот раз он явственно различил голоса в метельном треске, который шел от факса… и эти голоса, похоже, посмеивались над ним.

Забыв про кофе, он вышел в гостиную и поднял трубку домашнего телефона.

В ней плескалось море и выл ветер, шелестели листьями высочайшие деревья, склоняясь перед стихиями, гудела вращающаяся Земля. Все это, и ничего больше. Ничего, только кто-то — или что-то — повторяло его имя… твердило, как во сне.

Тут его охватил настоящий страх. Вообще-то его первая искра проскочила и разгорелась совершенно незаметно для самого Беннета, но когда он торопливо отворил дверь и сделал шаг на крыльцо, страх вспыхнул в нем настоящим пожаром.

Туман был везде, густой и белый, неподвижный и непроницаемый, он целиком проглотил улицу, на которой они с Шелли прожили более двадцати лет, не оставив от нее ни единого опознавательного знака. Он попал в чужеродный ландшафт — нет, даже не ландшафт, а скорее холст… белый холст на старом мольберте, который стоит на затхлом чердаке где-нибудь в Сумеречной Зоне, и он, Беннет, единственный мазок краски на нем.

Причем быстро теряющий цвет.

Устремив взгляд в сторону дорожки, которая вела к гаражу у дома, он обрадовался, различив в сплошной стене тумана изгородь, отделявшую его участок от участка соседей, Джерри и Эми Сондхайм. Он не знал, радоваться или огорчаться тому, что Шелли взяла машину. Потом решил радоваться: будь автомобиль на месте, он сейчас кинулся бы к нему, занял знакомое место за рулем и поехал.

«Куда поехал?» — спокойно спросил его внутренний голос.

Беннет кивнул. Никуда бы он сейчас не поехал. И никто в таком тумане никуда не поедет. Господи, да что же это такое?

Он вглядывался в белизну, пытаясь уловить хоть какие-нибудь признаки движения. Их не было. Туман походил на крашеную поверхность, как будто вся планета целиком тонула в белесом море, уходя в него навсегда, не оставляя ни следа на его поверхности.