В следующие три месяца близость между Райаном и Лэйни только усиливается. Они ссорятся, впервые, а потом трахаются, как сумасшедшие. Изможденные мыслью о чужом счастье, одинокие друзья перестают им звонить. Райан знакомится с родителями Лэйни во время их первого европейского турне. Они ужасно милые и совершенно потрясены Европой. Райан понимает, что попался, но это странное чувство даже доставляет ему удовольствие, хотя он и сам не знает, почему. В один прекрасный день пара вдруг оказывается в магазине «Хабитат», и Райан думает: «О, черт, да мы уже выбираем мебель. Должно быть, она и есть та самая, Единственная».

Пропасть

Райан знает, что будет дальше, но идея размеренного и стабильного будущего кажется ему невыносимо утомительной. Он-то всегда считал, что цель жизни — нечто большее, чем просто найти себе пару и медленно, но верно превращаться в собственного отца, однако шансов у него мало. Он впадает в депрессию и уже не знает, что могло бы разбудить его и вывести из этого состояния, поэтому он предоставляет событиям идти своим чередом. Как те девушки в клубе, он не видит в жизни большого смысла, и потому как нельзя лучше подготовлен к тому, чтобы выжить. Но выживать — не то же самое, что жить.

Лэйни не разделяет его пессимизма, но ощущает, что тонкие, как волос, разногласия меж ними складываются в определенный узор. Небольшие трещины стремительно расширяются, образуя провал. Райан знает, что его девушка наделена страстной, своенравной душой, но он боится пустоты в самом себе. Ему нечего ей предложить. Он никогда не открывает ей душу, так как не уверен, что она у него есть.

К тому же Ницца обладает неким шармом распущенности, который притупляет всякое чувство опасности и, напротив, пестует ощущение элегантного бесчестья, подталкивая к дурному поведению. В конце концов, этот город подарил миру диетический салат и слово «туризм», но ничего больше. Прочие его прелести необходимо открывать неспешно и терпеливо. Англичане построили здесь необычайную приморскую дорогу, по которой шлюхи в нарядах а-ля Барбарелла курсируют теперь промеж бабушек с внуками, молодежи на роликах и игроков в петанк.

Независимо от того, будут они с Лэйни вместе или нет, Райан все равно останется в этом городе. Здесь ему больше по душе, чем в Англии. Это город, который он чаще всего видит во сне, — немного беспокойный, немного нереальный, полный чувственной роскоши промотанного времени. Наблюдая за возвращающимися из южных морей лайнерами, на закате входящими в порт, он так переполняется жаждой тропических обманов, что даже перестает замечать новых бедных: посетителей Макдоналдса, заблудившихся алжирских ребятишек, бродяг, спящих в дверных проемах. Как Калифорния, эта часть Европы стала Меккой для всех, кто слишком богат, слишком знаменит, слишком глуп или слишком опустошен, чтобы жить где-нибудь еще. Здесь все дорого и каждому плевать на других, так что всем безразлично, кто ты — чистильщик бассейнов или играл когда-то на разогреве у «Оэйзис».