Мы набились в гичку, оставив шлюпку для тех, кто может еще выйти из пещер.

26. ГИБЕЛЬ «СЬЮЗАН ЭНН»

26. ГИБЕЛЬ «СЬЮЗАН ЭНН»

Я понял, что предвещал этот устойчивый гул. Остров представлял собой гигантское слуховое устройство, его изогнутые стены улавливали и усиливали отдаленные звуки, недоступные человеческому слуху. Органное гудение означало приближение сильного ветра!

Глаза мои постепенно привыкли к свету, он был совсем не так ярок, как показалось мне вначале. Небо затянули тучи, и посреди однообразной серости быстро клубились более темные массы, как наступающие мрачные всадники.

Вода в фиорде беспокойно поднималась и опускалась, словно дышала. Из-за поворота выкатывались «волны. Неестественно теплый ветер обнимал нас горячими руками. Теперь мы могли видеть «Сьюзан Энн». Там поднимали на борт катер. Что-то помешало остальным последовать за нами на остров, и, глядя на южную часть неба, я понял, что. Грандиозная туча прижалась к горизонту, словно готовясь прыгнуть на нас. Она была зловещей, цвета поблекшей черной ткани.

Мы вышли из фиорда, и гудение осталось позади. Некоторые смачивали голову и лицо. Один из моряков бросил весло и принялся тереть глаза. Я подумал с беспокойством, что слепота белого племени может оказаться заразительной: разумеется, в грязи их пещер было немало инфекций.

Я вспомнил утверждение Флоры и леди Фитц, что сокровища покрыты ослепляющим порошком, но отбросил его. Если сокровища и ослепляют, то только в переносном смысле.

Тень на юге приблизилась и разлилась по грязной бумаге неба, как чернила. Ветер стал прохладнее, он озорно шевелил волосы и шумел в ушах. Рябь на воде сливалась в сплошные гряды, подхватывала нас и подбрасывала.

Некоторые гребцы трясли головами, словно вода попала им в уши. Один перегнулся через борт, набрал пригоршню воды и плеснул в лицо. Другой потерял весло и не мог найти его, пока оно не ударило его в грудь.

Порыв холодного ветра подхватил нас. Он был уже не озорным, а враждебным, и нас несло к коралловому рифу, под которым разбивался в полосы кружев прибой.

Мы развернули лодку и изо всех сил начали грести прочь от рифа. Ветер сносил нас назад, волны накатывались сплошными фалангами, потрясая пенными плюмажами. Чернота закрыла половину неба.

Теперь я отчетливо слышал гул, который раньше уловил и усилил остров, — звук, который слышишь в раковине. «Сьюзан Энн» развернуло по ветру. Стоявшие на палубе что-то кричали нам, но слова относило ветром. Мы спешили на шхуну, как крестьяне бегут к замку своего феодала, когда вторгается неприятель, и спотыкались о волны, как бегун спотыкается о камни и корни деревьев.