— Это какая-то шутка? Что вы хотите? — неуверенно, но вместе с тем заинтриговано отвечал Соломон Израилевич в телефон.

— Да какие же могут быть шутки в столь позднее время?! Ни в коем случае Соломон Израилевич! Всё полностью серьёзно. Про вас как видите, не забыли. Да кстати, пускай вас, более не тревожит вопрос непристойного поведения вашей супруги. Уверяю, завтра вечером дома вас будут ожидать только лишь тишина и покой. Никаких более пресловутых Эдиков, уж поверьте мне на слово. Не останется ни единой вещички на добрую память, — продолжал шокировать голос с акцентом.

— Но чем я могу быть полезен? Я простой помощник редактора в мелком журналишке. И откуда вы знаете про мои отношения непростые и про Эдика?

— А ещё весьма умный и практичный человек. А должность ваша как раз плюсом, — не сдавался голос с акцентом. — Поверьте, мы много чего знаем, а узнать про какого-то там Эдика совсем пустяк. Так вот! Нам необходим качественный сбор информации. Нет-нет, не государственных тайн и прочей белиберды, как вы, наверное, себе нарисовали. Информации другого плана. Информация об одарённых людях, интересных нововведениях и открытиях по тем или иным причинам не имеющая возможности прорваться в мир. Кто как не жёлтый журнальчик получает её первым. Только и всего Соломон Израилевич. Только и всего дорогой! Кто как не вы уже на этапе поверхностного ознакомления сможет отделить и откинуть обычные восемьдесят процентов брака в данной сфере. Записывайте телефонный номер и адрес электронной почты. По ним будем держать постоянную обратную связь. — Подытожил голос с акцентом и надиктовал обещанный номер вместе с почтовым ящиком.

— Что же мне всё-таки практически делать? — все ещё с непониманием спрашивал Соломон Израилевич.

— А ничего особенного! Интересуйтесь, спрашивайте, подслушивайте. Если что интересного нароете, пишите, звоните. В вас верят! Если что стоящее ухватите, непосредственно живое участие в этом проекте за безграничным финансированием и получите. А теперь вынужден попрощаться, в одной только Москве ещё более сотни человек обзвонить намерение имею. До свидания!

В трубке зазвучали гудки, так что Соломон Израилевич попрощаться и не успел.

Далее Соломон Израилевич отложил книжку и размышлял. Не совсем верилось Соломону Израилевичу во что-то конкретное. Подозревалось что это розыгрыш. Однако розыгрыш очень как бы странный получался. И отбросил тогда Соломон Израилевич непонятное подальше. Переключился непонятно зачем к неприятному утреннему чиху. Пожалуй, думай Соломон Израилевич про этот отвратительный чих поменьше, всё бы и обошлось. Но вот почему-то засел этот чих упорно в голове. Да так упорно, что к двенадцати часам Соломон Израилевич взял, да и затемпературил. Сперва слабенько затемпературил, градусов эдак тридцати семи и пяти не более того. Но вот далее поползла температура вверх. Очевидно, это было, и плохо сказывалось, прежде всего, на самочувствие. То в жар кидало Соломона Израилевича, открывал тогда он окно. То морозить начинало, закрывал тогда он окно и кутался под двойным одеялом. Лекарств от подобного рода симптомов, к сожалению, у Соломона Израилевича не было. Так и не зашёл Соломон Израилевич по пути домой в аптеку. Забыл. Бежать в аптеку теперь было поздно, да и не было сил. Оставалось, одно — попытаться уснуть. Вот как раз это при увеличивающемся жаре, получилось весьма скверно. Сознание на пороге сна вошло в изменённое состояние. Но не бредовые галлюцинации поймал Соломон Израилевич в текущем неприятном состоянии, возникшем из-за жара. Нет-нет! Надоедавший весь день женский голос в правом полушарии мозга вот было то первое, что услышал Соломон Израилевич на пороге входа в сон.