Но сами рисунки натолкнули на мысли выяснить, откуда наши ничего не стесняющиеся собеседницы. Минут пять я старательно махал руками на окружающее пространство, рисовал символ книги и прочие обозначения миров. Хотелось знать, откуда появляются партнеры. Кажется, до цыпочек дошло, и они нарисовали предмет, очень напоминающий кофейную чашечку. Я тут же нарисовал человека, пьющего из кружки. Потом вместо кружки прорисовал ту самую чашечку.

Лучше бы это не делал. Девушки страшно обиделись, возмутились и… ушли. Оставалось только чесать в затылке, соображая, какие религиозные чувства я затронул своим неправильным пониманием такого простого рисунка? Как бы чего не вышло?

Так что я дал команду Свонхам немедленно облачаться в свои одежды, а сам осмотрел порталы в бунгало. Только осмотрел, касаться не стал. А то еще и сам чего доброго зависну тут на несколько дней.

Эулеста оделась, вооружилась и собралась моментально. А вот ее братец не спешил. Еще и нудил все время, предлагая остаться и как следует осмотреться в этом мире. За что и получал выговор от своей родственницы:

– Молчи уже, исследователь! Ни разу из этой хижины не вышел дальше, чем до кустов с ягодами!

– Ну а куда Алмаз делся? – наконец спросил я о своем ученике.

Парень только плечами пожал равнодушно. А вот его сестра отвечала обстоятельно, хотя и не без доли обиды:

– Мы готовы были за ящеренка сражаться, когда сюда входили. А он только и довел нас до этой развалюхи, посоветовал тут пожить недельку да и улетел куда-то. Еще и утверждал свысока, что у него свое великое предназначение и ему не до нас. Мол, лебедь с раками не дружит. Сказал, чтобы его не ждали и не искали.

Может, она что-то и недоговаривала, но суть я ухватил: нечего нам здесь ждать будущего оракула, мессию, спасителя и поводыря чужой цивилизации. Он и так хорошо отметился в мире Черепахи, создав вирус, уничтожающий тональ-паразита. Вскоре его соплеменники вновь обретут разумность, и… что-то там закрутится. Да и кто я ему, кроме как проводник по новым мирам? У него самого доступ к знаниям больший, чем у меня, раз в несколько миллиардов. И хорошо, что поделился с нами такими знаниями, которые ни в одной академии нам не смогут преподать.

То есть у моего, скажем честно, учителя, своя стезя, своя дорога. Хотел бы оставаться возле меня, предупредил бы, попросил дождаться его или еще как. Ну а если улетел, как Карлсон, но вот вернуться не обещал, то и мы тронемся, присев на дорожку.

Тогда и вспомнил еще про одну особь, которую надеялся тут отыскать:

– А что с Вайлиадой? Вы ее видели? Или ее следы?