Она рассмеялась. Это было дурацкое сравнение, но вполне точное. По крайней мере, ей так казалось.

— Хотя мы всё ещё торчим здесь. Как крысы в клетке.

Его голубые глаза смотрели в её карие.

— Ты знаешь — это ненадолго.

Она сказала:

— Мы все умрём, не так ли? Если они не пустят газ, тогда… — Она кивнула в сторону детей из Палаты А, которые снова собрались в круг. Гул усилился. Лампы на потолке загорелись ярче. — Это сделают они, когда дадут себе волю. И остальные, где бы они ни были.

«Телефон, — подумала она. — Большой телефон».

— Возможно, — сказал Ник. — Люк говорит, что мы обрушимся на них, как Самсон обрушил дом на филистимлян. Я не знаю подробностей — никто в моей семье не интересовался Библией, — но я уловил суть.

Калиша знала, и вздрогнула. Она снова посмотрела на Эйвери, и вспомнила ещё кое-что из Библии: и дитя поведёт их.

— Я хочу тебя кое о чём попросить, — сказала Калиша. — Ты, наверное, будешь смеяться, но мне всё равно.

— Давай.

— Не мог бы ты поцеловать меня.

— Ну это совсем не трудно, — сказал Ники. Он улыбнулся.

Она наклонилась к нему. Он наклонился ей навстречу. Они поцеловались, окруженные гулом.

«Приятно, — подумал Калиша. — Я так и думала».

Ники сразу же пришла мысль: «Давай второй раз. Посмотрим, будет ли вдвойне приятно».

13

Час-пятьдесят.