— ДА, — хором ответили дети Института, и кто-то добавил: — ДА, МЫ СЛЫШИМ ВАС! ДЕЙСТВУЙТЕ!

Круг детей в Национальном парке Сьерра-Невада в Испании — услышал их. Круг боснийских детей, заточённых в Динарском нагорье — услышал. На острове Пампус, охраняющем подход к побережью Амстердама, круг голландских детей — услышал. Круг немецких детей в горных лесах Баварии — услышал.

В Пьетрапертозе, Италия.

В Намвоне, Южная Корея.

В десяти километрах от глухого сибирского городка Черский.

Они услышали, они ответили, они стали единым целым.

24

Калиша и остальные добрались до двери, отделяющей их от Передней Половины. Теперь они отчётливо слышали выстрелы, потому что гул внезапно прекратился, будто где-то выдернули шнур.

«Ой, он всё ещё здесь, — подумала Калиша. — Только мы больше не слышим его».

Стены застонали, почти как живые, а затем стальная дверь между соединительным туннелем и Передней Половиной вылетела наружу, мгновенно убив стоявшую за ней Розалинду Доусон. Дверь приземлилась возле лифта, с вырванными кусками в тех местах, где были массивные петли. На потолке за металлической решёткой пульсировали флуоресцентные лампы, отбрасывая безумные подводные тени.

Стон становился громче, доносясь со всех сторон. Будто здание пыталось разорваться себя на части. В «Субурбане» Тим подумал о «Бонни и Клайде»; Калише вспомнился рассказ По об особняке Эшеров.

«Идём, — мысленно обратилась она к остальным. — Быстрее!»

Они пробежали мимо изуродованной двери и изуродованной женщины, лежащей под ней в расплывающейся луже крови.

Джордж: «Почему не на лифте? Он же тут рядом!»