– Опять вы за свое?

Алекс уже забыла, что притворялась, будто хочет погвоворить с Грессангом.

– Кто-то должен допросить его насчет новой информации, которую мы получили.

– Если дело дойдет до суда…

– Будет слишком поздно. Кто-то натравил на меня чудовище. Они убили Тару, украли все ее растения. Возможно, они добрались и до Светы Майерс. Возможно, они наводят порядок.

– Даже если бы я смог устроить допрос Грессанга, я бы не стал брать с собой вас.

– Почему нет? Нам нужно, чтобы Грессанг считал, что мы понимаем во всем этом больше, чем он. У него уйдет секунд тридцать, чтобы сообразить, что вы собственную задницу от раскаленного камня не отличите.

– Какое цветистое выражение.

– Тернер, я видела вас в той квартире. Вы чуть не обделалиьсь, когда Ланс исчез в стене.

– Вы знаете, Стерн, у вас очень яркая индивидуальность.

– Что привлекает вас больше, мое обаяние или внешность? – Тернер повернулся на сиденье, чтобы пристально посмотреть на нее.

– Не обязательно всегда быть готовой к драке. На что вы так злитесь?

К своему раздражению, Алекс ощутила укол смущения.

– На все, – пробормотала она, глядя на затуманившееся ветровое стекло. – В общем, вы сами знаете, что я права.

– Может, и так, но Ланса представляет совет. Ни один из нас не может беседовать с ним без присутствия его адвоката.

– А вам бы этого хотелось?

– Конечно, мне бы этого хотелось. А еще мне хотелось бы стейк с кровью и минуту спокойствия без того, чтобы вы гавкали мне в ухо.

– Ничем не могу помочь. Но я думаю, что могу устроить вам беседу с Грессангом.

– Предположим, что это правда. Суд не примет ничто из того, что мы узнаем, Стерн. Ланс Грессанг может хоть двенадцать раз сказать нам, что убил Тару, и мы все равно не сможем повесить на него это дело.

– И все-таки мы получим ответы.