Возможно, ее работа над делом Тары Хатчинс станет очком в ее пользу, но она сильно сомневалась, что он просто скажет:
– Где он, по-нашему, находится? – спросила Мишель, когда они поднимались на второй этаж.
– Мы не знаем. Я подумал, что можно воспользоваться охотничьим заклинанием, – Сэндоу казался почти самодовольным. Ингода Алекс забывала, что декан когда-то и сам был членом «Леты», и у него неплохо получалось.
– Очень хорошо! Что мы используем для его запаха?
– Был ли он скреплен «Аврелианом»?
– Насколько я знаю, нет, – сказала Амелия. – Но мы можем активировать язык, чтобы призвать подписантов.
– Откуда угодно? – спросила Мишель.
– Откуда угодно, – высокомерно сказал Зелински.
Они долго описывали механику договора и сказали, что призыв должен сработать, если он был заключен с честными намерениями и его стороны были эмоционально связаны с соглашением.
Алекс и Доуз переглянулись. В этом они могли быть уверены: Дарлингтон любил «Черный вяз».
Бальный зал на втором этаже был освещен фонарями, развешанными по четырем сторонам света. Коврики для упражнений и снаряды Дарлингтона были убраны в угол.
– Хорошее место, – сказал Зелински, расстегивая рюкзак. Они с Амелией достали четыре завернутых в вату предмета.
– Разве нам не нужен кто-то, кто открыл бы портал? – прошептала Алекс Доуз, глядя, как Джош разворачивает огромный серебряный колокольчик.
– Если Сэндоу прав, и Дарлингтон просто застрял между мирами в каком-то карманном пространстве, то активация договора должна создать достаточную тягу, чтобы привести его к нам.
– А если ничего не выйдет?
– Тогда в следующее новолуние придется пригласить «Свиток и ключ».