Но это все потом. Сейчас надо как-то выпутываться.

— Знаю, что прозвучит банально, но все равно скажу, — я прислонился спиной к машине, ощущая, что из ног уходят противная слабость и дрожь. — Ребята, ну ведь плохая идея. Все равно вас будут искать. Опять же, о семьях подумайте. Карл Августович, несмотря на свои манеры, как мне думается, далек от идей христианского всепрощения.

— Нет у нас семей, — безразлично ответил мне Антон. — Мы детдомовские. У нас вообще ничего нет, даже квартира — и та съемная. Ну да, какие-то вещички там остались, да и черт с ними, новые купим. Полиция нам тоже не страшна, надо еще доказать, что ты в нашей машине ехал. Или не вышел сразу после хозяина.

— Для начала нас надо найти, — поправил его приятель. — А прятаться мы умеем. Верст через триста эту «лайбу» сбросим, чтобы по «маячку» не засекли, возьмем новую — и ищи нас на просторах страны. Отсидимся годик за Уральским хребтом, а после свалим в края потеплее с новыми именами и фамилиями. А тебя тем временем в пропавшие без вести переведут, если не сделаешь то, о чем мы тебя просим. Что до хозяина… Он про тебя, Валера, еще быстрее забудет. Для него люди — разменная монета, уж поверь. Нет, он-то как раз нас будет искать по полной, чтобы наказать, но не за тебя, а за то, что не по его воле поступили. Но он не господь бог, так что и тут мы выскользнем. Так что не дури, найди нам захоронку побогаче и живи себе дальше, а мы своим путем пойдем.

— Все так и есть. Ты же это можешь, — поддержал напарника Антон. — Сам же тогда в усадьбе говорил, что два клада нашел. Где два, там и третий.

Язык мой — враг мой. Права народная мудрость.

— Ребята, нет в старом золоте ничего хорошего, — еще раз попытался отговорить эту парочку я. — Поверьте, добром для вас это не кончится.

— Возможно, — согласился со мной Виталий и достал из кармана спортивной куртки витой шнурок. — Но если не выполнишь то, что мы велим, то у тебя неприятности начнутся куда раньше, чем у нас.

Ловок оказался, стервец, я даже не уловил то движение, которым он пробил мне в солнечное сплетение. От удара я согнулся, а разогнулся уже по его воле и со шнуром, затянутым на шее.

Впрочем, рефлексы, отключившиеся было после удара по голове, более-менее вернулись, тело сработало на автомате, выполняя то, что когда-то в него вколачивали на тех тренировках, на которые меня поначалу чуть ли не силком таскал отец. Я со всего маха наступил на ногу Виталия, тот дернулся и следом получил моим затылком по носу, а локтем в живот. Все, как учили, сделал, тренер, наверное, мог бы мной гордиться.