— Ариста, прекрати. Это бессмысленно, — хлестко, жестко напомнил о себе Нонус. Я стиснула зубы:

— Прости. Я не успела объяснить тебе… Но времени уже нет!

— Ари принял зелье Бездны. Процесс преображения мира уже не остановить, пойми! -

Он искал ход если не к моим чувствам, то к разуму… Но времени, действительно, не было, и я решилась на подлый ход. Я скользнула в "здесь и сейчас" Нонуса, и общее море обратилось пропастью дикой головной боли сильнейшего мысленного резонанса. Черная стена единой крылатой тени дрогнула, и я как механическая кукла рванулась сквозь нее к среднему из трех ходов на поверхность. К счастью, он оказался узким. Тень ринулась следом, цепляясь когтями-крючьями за платье, но остановить мой бег уже не могла. На ходу подзывая всех кукол из окрестностей, я выскочила на поверхность. Тоннель открылся в церковном садике, граничащем с патенским кладбищем. Белая чаша купели была в пяти шагах впереди. А по тени Нонуса, вылетевшей из потайного хода вслед за мной, ударили ливнем арбалетных стрел неведомо откуда взявшиеся охотники.

"Похоже, Вако все-таки уговорил их действовать вместе против Нонуса…"

Солнце вставало. Атер, избавленный от обездвиживающего покрова, почувствовав его лучи, заворочался в моих руках. Еще не сила твари, но уже не сила смертного. Голос Бездны оказался по виду обыкновенным человеком в полуистлевшем старинном платье. Я почувствовала тень его еще сонных, рассеянных мыслей над нашим общим морем. И никаких противоестественных ужасов… На миг это даже вселило некое сомнение: верно ли я поступаю? Так ли плох этот несчастный, сотню лет запертый в подземелье?

"Тогда, сто лет назад, он хотел умереть, жаждал небытия, избавления от разочарования. Может, и сейчас?..

Я потянулась к нему — холодному, все усиливающемуся ветру над морем.

"Атер… Можно все закончить, быстро, легко", — несмело позвала я, но ветер сейчас же обратился роем ос-льдинок:

— Кто сказал тебе, очередная кукла Нонуса, что я теперь хочу умирать? Где этот негодяй, этот мальчишка… -

Алхимик заворочался у меня в руках. Высушенный как мумия и все равно сильный. Его руки потянулись к моей шее — ожившие веревки, в это же время в мысленном море поднялась волна до небес — голод вампира-узника, и за ним вставало что-то совсем неохватное, громадное, равнодушное и непоколебимое как скала… Может, так мне явилась Бездна, Голосом которой был Атер? Я слепо сделала еще два шага вперед — и тут невидимая стена, купол защиты церкви, преградила путь. Я упала на колени, едва удерживая все более входящего в силу Атера. Алхимик забормотал что-то на древнем языке высоким визгливым голосом. Через слово в этой речи-заклинании повторялось "carere morte".