Возможно, кажется странным, почему я выбрала этих, почему сейчас? Ведь за моей головой во все времена охотилось множество героев и проходимцев. Но я потянулась к предводителю этих еще давно, впервые заметив его необычную защиту от вампиров.

Кажется, заметил это и Гесси, который сейчас, хмурясь, подходит к главе отряда.

— Я нашел ход, которым Либитина увела стадо, — сообщает он.

— Отлично! Веди, — глава спешно заряжает арбалет, но Гесси останавливает его руку.

— Еще час назад я засомневался б, говорить ли тебе об этом ходе, — резковато говорит он. Глава вскидывает на него непонимающий взгляд:

— Почему? — в вопросе не пытливость, а обида, но он тут же исправляется, осознав это, надевает привычную маску. — Гм, вот как. Что же вызвало твои сомнения, Гесси?

— Ты не просто карьерист, ты задумал то, что пошатнет устои земли страха. Войну с самой Бездной ненависти. И ее ты начнешь, едва победишь Либитину и на волне успеха поднимешься на пост главы ордена. Ты намерен найти и Избранного, целителя вампиров, и перетащить его на свою сторону. Я долго гадал, что движет тобой на этом пути: ненависть, сильнее той, что управляет carere morte? А сегодня, увидев, как ты справился с Лесной Старухой, понял, — его тон неожиданно теплеет. — "Великая ненависть", — сказала Солен, вспомнив одного моего предка, точно также обманывавшего вампиров, но я знаю, в чем лжет легенда о нем. Мои предки, фанатичные охотники, разумеется, скрыли, что он просто… любил одну вампирку. Гибкую и яркую защиту ему дала любовь, а не ненависть. Как и тебе, Карл. Верно?

Карл оценивающе смотрит на него, потом усмехается.

— Верно, — тихо говорит он и добавляет, еще тише. — Увидев ее, я понял, исцеление для carere morte возможно. И лгать… и ей, и всей земле страха, что надежды для carere morte нет, после этого не могу. Молчать, смиряться с проклятием Бездны, с этим лелеемым Арденсами равновесием сил охотников и вампиров я не намерен, Давид. -

Я замечаю знакомые золотые искорки в его темных глазах. Увидев их пять лет назад, я потянулась к нему. И выбрала его, как исполнителя цели, забытой мной самой, но сохраненной на дне моря памяти каменным отпечатком и определявшей все странные действия безумной Северной Кукловодши. Тогда искорки в глазах охотника напомнили мне о тайне золотистого ореола свечей… И сейчас, когда тайна разгадана до конца, я убеждаюсь, что сделала верный выбор. Эта мысль ненадолго придает сил.

Гесси приводит отряд к входу в логово, и я выпускаю против охотников немногих оставшихся кукол, чтобы те, отступая по коридорам, вели убийц прямо в мою камеру. Разворачивается последний недолгий бой.