Солнце было холодной белой точкой, сиявшей сквозь груды низких облаков.
Она хотела двигаться. Потребность оказаться на дороге была своего рода сводящим с ума зудом, от которого так же трудно отделаться, как от укуса комара. Она хотела выбраться на шоссе, посмотреть, чего она сможет добиться от байка. Что она сможет найти.
Входная дверь захлопнулась. Сын спешил обратно, держа в руках шлем и куртку Лу.
— ВОЗВРАЩАЙСЯ ЖИВОЙ, ХОРОШО? — крикнул он.
— ТАК И СОБИРАЮСЬ, — сказала она. А потом, надев куртку, добавила: — Я БУДУ
Он кивнул.
Мир вокруг нее вибрировал от силы двигателя: деревья, дорога, небо, дом, все это яростно содрогалось, угрожая разрушиться. Она уже развернула мотоцикл передом к дороге.
Она надвинула себе на голову шлем. Куртку застегивать не стала.
Прямо перед тем, как она выкрутила ручной тормоз, ее сын наклонился перед мотоциклом и выхватил что-то из грязи.
— ЧТО ЭТО? — спросила она.
Он протянул ей тот самый ключ, похожий на кривой нож, с выбитым на нем словом ТРИУМФ. Она кивнула в знак благодарности и сунула его в карман куртки.
— ВОЗВРАЩАЙСЯ, — сказал он.
— БУДЬ ЗДЕСЬ, КОГДА Я ПРИЕДУ, — сказала она.
Потом она подняла ноги, включила первую скорость и заскользила.
Как только она начала двигаться, все перестало трястись. Изгородь скользнула прочь справа от нее. Она наклонилась, сворачивая на дорогу, и это было все равно что положить на крыло самолет. Было такое чувство, словно она вообще не касается асфальта.
Она перешла на вторую передачу. Дом унесся прочь у нее за спиной. Она бросила последний взгляд через плечо. Уэйн стоял на подъездной дороге, маша рукой. Хупер был на улице, глядя ей вслед странно безнадежным взглядом.
Вик прибавила газу, перешла на третью, и «Триумф» рванул вперед так, что ей пришлось вцепиться в руль, чтобы не свалиться. У нее в голове вспыхнуло и погасло воспоминание о байкерской майке, что она какое-то время носила:
Куртка, остававшаяся расстегнутой, зачерпывала воздух и раздувалась вокруг нее. Она помчалась дальше, в низкий туман.