У дороги были чистые запахи: вечнозеленых растений, воды, леса.

Вик думала, что будут завывать сирены, но, посмотрев в левое зеркало, увидела только полмили пустого асфальта, и не было ни звука, кроме сдерживаемого рева «Триумфа».

В двадцати четырех тысячах футов над ней по небу скользил пассажирский самолет: блестящий луч света, направляющийся на запад.

На следующем повороте она оставила дорогу вдоль озера и рванула в зеленые холмы, возвышающиеся над Уиннипесоки, тоже направляясь на запад.

Она не знала, как перейти к следующей части, не знала, как привести ее в действие, и думала, что у нее очень мало времени, чтобы в этом разобраться. Накануне она нашла дорогу к мосту, но теперь это казалось фантастически давним событием, почти таким же давним, как детство.

Теперь, казалось, было слишком солнечно и ярко, чтобы случилось что-то невозможное. Ясность дня настаивала на мире понятном, действующем по известным законам. За каждым изгибом лежал лишь еще один отрезок дороги, асфальта, выглядевшего свежим и роскошным в сиянии солнца.

Вик следовала извивам серпантина, размеренно поднимаясь в холмы, подальше от озера. Руки на руле были скользкими, а ноги болели от нажатий на тугой рычаг коробки передач. Она поехала быстрее, потом еще быстрее, словно могла прорвать эту дыру в мире одной только скоростью.

Она пронеслась через городок, который был чуть больше светофора над перекрестком, мигавшего желтым предупреждающим светом. Вик намеревалась гнать байк, пока не кончится бензин, а потом она могла бы его бросить, оставить «Триумф» в пыли и начать бежать, прямо по центру дороги, пока перед ней не появится чертов мост «Короткого пути» или не откажут ноги.

Только он не собирался появляться, потому что никакого моста не было. Единственным местом, где существовал Краткопуток, было ее сознание. С каждой милей этот факт становился для нее все яснее.

Он был тем, что всегда утверждал о нем ее психиатр: аварийным люком, в который она прыгала, когда не могла справиться с реальностью, утешительной фантазией о расширении возможностей, лелеемой страдающей от депрессии женщиной с застарелой травмой.

Она поехала быстрее, входя в повороты со скоростью почти в шестьдесят миль в час.

Она ехала так быстро, что можно было делать вид, будто вода, струящаяся из ее глаз, была вызвана ветром, дующим ей в лицо.

«Триумф» снова начал подниматься, припадая к внутренней стороне холма. На изгибе, неподалеку от гребня, мимо пронеслась полицейская машина, направляющаяся в другую сторону. Находясь близко к двойной линии, она почувствовала, как рванул ее воздушный поток, вызвав краткий, опасный момент колебания. Мгновение водитель был на расстоянии всего лишь вытянутой руки. Его окно было опущено, локоть высовывался, — тип с толстым загорелым лицом и зубочисткой в уголке рта. Она проезжала так близко, что могла бы выхватить эту зубочистку у него из губ.