– Я точно не знаю, кто он, – пробормотала она с озадаченным видом. – Решила бы, что Слейпнир, конь Одина, но тот подчиняется только ему. Видимо, это какой-нибудь из его сыновей.

– Он потрясающий. – Рука моя потянулась к коню, и тот нежно провел губами мне по ладони. – И достаточно крупен, чтобы всех нас перенести через эту пропасть. Согласен, приятель? – встретился я с его умным взглядом.

Конь заржал утвердительно, словно бы отвечая:

– Ну а зачем я иначе здесь?

– Все-таки восемь ног – это очень… – Я осекся на слове «странно» и, передумав, договорил: – Потрясающе. Как это могло получиться?

– Слейпнир, – опасливо покосился Блитцен на Сэм, – один из детей Локи. А они у него порой получаются… интересные.

– Выходит, Сэм, он тебе племянник! – Длинный язык меня когда-нибудь точно погубит.

Она бросила на меня убийственный взгляд.

– Не лучше ли эту проблему оставить?

– Но каким образом твой предок стал отцом коня? – понесло меня дальше.

Блитцен поежился.

– Вообще-то, если быть точным, он был ему матерью.

– Что-о? – окончательно прибалдел я.

– Оставим эту тему, – повторила с нажимом моя экс-валькирия.

Я сделал пометочку в памяти: «Оставить сейчас, но возвратиться при более благоприятных обстоятельствах», а вслух произнес:

– Ну, мистер Конь, раз мы не знаем вашего имени, назову вас Стенли. Шерсть ведь у вас цвета стали. Не возражаете?

Он мотнул головой, что я посчитал за согласие.

Хэрта мы перекинули через широкую спину Стенли, где он прочно повис, как мешок с эльфийской картошкой, сами же сели на чудо-коня верхом.

– Стенли, мы направляемся вон в тот замок, – указал я вперед. – И желательно нам там нарисоваться без шума. Сумеешь?

Конь тихо заржал в ответ, и я убежден, что услышал предупреждение: