– Ну да, жуткий ужас. Вдруг станешь успешным врачом, который спасает сотни людей, – съехидничал я.

– Прекрасно ведь знаешь, о чем я, – закатила глаза она. – Бунт против традиций. Навлекла позор на семью. В общем, они заперли меня в комнате. Теперь, мол, не выйдешь отсюда до судного дня. Я уж не стала им говорить, что, возможно, сегодня ночью он и наступит.

Ветер усилился. Порывы его крутили со скрипом лопасти старых вентиляторов, сбивая с них хлопья ржавчины, которые, как опавшие листья, летели с крыши на школьный двор.

– Как же тебе удалось удрать сюда? – полюбопытствовал я.

– Да никак, – пожала плечами она. – Просто вот здесь появилась. Возможно, мне требуется напоминание, с чего все началось.

Мозги мои после прогулочки в Йотунхейм были не менее ржавыми, чем вентиляторы на этой крыше, но тем не менее в них возникла догадка.

– Именно здесь ты стала валькирией?

Сэм кивнула.

– Морозный великан. Зачем он тогда проник в нашу школу, не знаю. Может, меня искал, может, кого-то другого из полубогов. Он разрушил несколько классов. Началась паника. Какая бы цель у него ни была, он, похоже, собирался ее достигнуть, не останавливаясь ни перед чем. Разрушения множились. Вот-вот кто-нибудь мог погибнуть. Никто, кроме меня, не понял, с какой силой они столкнулись. Решили, что это просто психанутый человек. Заблокировали все выходы и позвонили в полицию. Только время-то шло на секунды. – Она засунула руки поглубже в карманы куртки. – Короче, я его вызвала на себя. Принялась дразнить, что-то обидное говорила про его мать, внешний вид. Он забыл обо всем и помчался за мной, а я побежала на крышу. К счастью, он не умел летать и разлетелся на миллион ледяных кусочков, – поглядела Сэм вниз на заасфальтированный школьный двор.

Казалось, она не гордилась собой, а скорее была смущена.

– То есть тебе удалось в одиночку справиться с великаном и спасти школу? – изумленно уставился на нее я.

– Наверное, – пожала плечами Сэм. – Только никто ничего не понял. Все остальные решили, что тот, кто ворвался в школу, просто сбежал. Ясно все стало одному только Одину. Всеобщий Отец возник после гибели великана на том самом месте, где сейчас стоишь ты, и предложил мне работать валькирией. Я согласилась.

Разговор с Хель вызвал с новой силой во мне все то, что я испытал в момент гибели мамы. Теперь к этой боли добавился жгучий стыд. Сэм, поверив, что я такой же герой, как она, доставила меня в Вальгаллу, лишившись места валькирии. И несмотря на то что произошло с ней потом, кажется, не считает меня виноватым.