Глава LVIII

Какой Хели?

Я стоял в одиночестве под сильной метелью на Банкер-Хилл.

Изнеможения уже не было. Джек вновь превратился в кулон и висел у меня на шее. Каким образом меня занесло сюда? Что я здесь делаю? Все это было как-то бессмысленно, но и сон не напоминало.

Полное ощущение, что я находился в реальном Чарльзтауне на противоположном от Бостона берегу реки. Ровно на том самом месте, куда когда-то в четвертом классе меня и других ребят привезли в школьном автобусе на экскурсию. Снег заметал густым белым тюлем дома из песчаника и парк, превратив его в белое поле с опушенными словно ватой деревьями без листвы и серым стремящимся в зимнее небо обелиском. Раньше он мне казался очень большим, но в сравнении с замком Гейрода выглядел маленьким и печальным.

Тор сказал, что я отправлюсь туда, где мне надо быть. Но что надо мне здесь делать и куда девались мои друзья?

– Трагично, не правда ли? – вдруг произнес чей-то голос.

Я даже не дернулся. Видно, успел привыкнуть к странным древнескандинавским личностям, которые то и дело вторгались на территорию личного моего пространства.

Слева от меня стояла женщина лет двадцати пяти, неотрывно глядящая на монумент. Бледная кожа. Длинные темные волосы. Профиль ее, прекрасный до боли в сердце, словно подсвечивала горностаевая накидка, мех которой искрился подобно сугробу под фонарем.

Она медленно повернулась ко мне. Я едва смог подавить вопль ужаса. Правая сторона лица ее была воплощенным кошмаром. Сморщенная полуразложившаяся кожа, схваченная островками льда, бескровные до прозрачности губы, приоткрывающие два ряда сгнивших зубов, белый глаз, клоки пересохших до состояния паутины волос.

«Не бери в голову, Магнус, – пытался я как-то себя успокоить. – Ну это же что-то вроде того чувака из «Бэтмена», у которого два лица». Вот только тот парень-то был явной выдумкой. Потому и казался смешным. А жуткая женщина представляла собой совсем не смешную реальность.

Будто спасаясь когда-то от разрушительного урагана, она застряла в дверях убежища, и одна ее половина осталась целой, вторая же получила травмы, несовместимые с жизнью. Или, решив возродиться из мертвых, на что-нибудь отвлеклась в середине процесса перевоплощения.

– Ты Хель, – внезапно сообразил я и услышал, что голос мой звучит, как в пятилетнем возрасте.

Подняв иссохшую правую руку, она заложила прядь мертвых волос за клочок отмороженной плоти, который когда-то был ухом.

– Да, я Хель. Ну, Магнус Чейз, давай же. Больше бравады. Смертные, знаешь ли, любят разные шуточки отпускать с моим именем. Чего же не спросишь, какой Хели мне здесь понадобилось, не пошлешь ли меня на Хель или еще что-нибудь в этом роде?