Шутки… Бравада… Да у меня едва сил хватало на то, чтобы с воплем не унестись прочь.

Вокруг Хель закрутился ветер, сорвав с ее мертвой руки клочки почерневшей кожи, которые пеплом легли на снег.

– Что вам от меня нужно? Я ведь уже и так эйнхерий. Короче, мертвый.

– Мне это известно, юный герой, и я совершенно не покушаюсь на твою душу. У меня их вполне достаточно. Я тебя вызвала просто на разговор.

– Вы меня сюда вызвали? А я думал, Тор.

– Тор! – Хель презрительно фыркнула. – К нему есть смысл обращаться за помощью, только если у тебя что-нибудь не ладится со ста семнадцатью каналами эйч-ди-контента. А вот отправить куда-нибудь правильно по Девяти Мирам – в этом он полный ноль.

– И? – выжидающе глядел я на богиню.

– И я решила, что нам с тобой самое время поговорить. Мой отец ведь предупреждал, что я тебя отыщу, правда? И еще предложил тебе выход из ситуации. Вывести меч из игры. Отдать его дяде Рэндольфу. Сделай это, пока еще есть возможность. Надеюсь, что это место послужит тебе уроком.

– Банкер-Хилл? – спросил я.

Она повернулась в сторону монумента так, чтобы мне осталась видна только ее мертвая половина.

– Грустно и лишено смысла. Очередная безнадежная битва, подобная той, в которую ты собрался вступить.

Мои исторические познания за последние годы несколько заржавели, но я все же отчетливо помнил, что монументы на месте лишенных смысла и безнадежных боев не возводят.

– Разве битва на Банкер-Хилл не увенчалась победой? – произнес я вслух. – Американцам ведь удалось удержать британцев на вершине горы. Не стреляйте, пока не увидите… – Тут я напоролся взглядом на ее кошмарный зомби-глаз, и мне как-то не захотелось заканчивать знаменитую фразу: «Не стреляйте, пока не увидите белки их глаз», – велел американским солдатам полковник Прескотт, и в результате ни одна пуля не была выпущена ими зря. Стреляли прицельно, подпустив врага на близкое расстояние.

– На каждого героя по тысяче трусов, – ответила мне богиня. – На каждую храбрую смерть тысячи бессмысленных. И на каждого эйнхерия по тысяче душ, попавших ко мне. Вот прямо там, – указала куда-то влево полуразложившейся рукой Хель, – сложил голову, зовя маму, молодой человек твоих лет. Самый юный в своем полку. Он был застрелен за трусость собственным командиром. Думаешь, его восхитил бы этот величественный монумент? А вон там, – рука ее переместилась к вершине холма, – твои предки, после того как у них иссякли боеприпасы, кидали в британцев камни, словно пещерные люди. Иные бежали. Другие остались, и их закололи штыками. И кто поступил умнее?