– Да, да. – Фрей достал из-за трона наглухо запечатанную керамическую банку размером с человеческое сердце и вложил ее в мои руки. – Ты ведь знаешь, чего бы она хотела.

Любой мой ответ ничего бы не стоил, а потому я просто кивнул в расчете, что он вполне поймет мои чувства.

– Ты, мой сын, принес Девяти Мирам надежду, – с чувством проговорил Фрей. – Это как бабье лето. Последние ласковые деньки перед осенней слякотью и зимней стужей. Вот и у нас появился еще один шанс на тепло, свет и рост перед длинной зимой Рагнарока.

– Но ведь…

Фрей прервал меня, улыбнувшись.

– Именно. Теперь следует сделать уйму всего. Асы и ваны разобщены. Локи становится все сильнее. Даже связанный, он ухитряется стравливать нас, отвлекать, из кожи вон лезет, чтобы мы позабыли о главном своем назначении. Я виноват не меньше других. Постоянно на что-нибудь отвлекался. Очень надолго покинул мир настоящих мужчин. Только благодаря твоей маме… Ну, в общем, толкнул я тебе тут длинную речь о том, что не надо цепляться за прошлое. – Он печально взглянул на емкость в моих руках. – Душа твоей мамы была полна жизни. Она может гордиться тобой.

– Папа… – По-моему, я произнес это просто так. Раньше-то мне было не к кому так обратиться. – Вот только хватит ли у меня сил?

Он вытащил из кармана рубашки потертый листок бумаги и протянул его мне – один из тех самых флаеров, которые Аннабет и ее отец раздавали прохожим в день моей смерти.

– Ты будешь не в одиночестве. А теперь отдыхай, сын. Обещаю, мы снова встретимся, и не через шестнадцать лет, а гораздо раньше. Пока же свяжись обязательно со своей кузиной. Вам обязательно надо поговорить. Тебе потребуется помощь, прежде чем все будет сказано и сделано.

В словах его мне послышалось что-то тревожное, но возможности расспросить, в чем дело, не оказалось. Не успел я и глазом моргнуть, Фрей исчез, а меня вместе с флаером и керамической емкостью вынесло вновь на палубу вальгалльского корабля. Рядом со мной сидел, жадно прихлебывая из кубка медовуху, Хафборн Гундерсон.

– Ну? – улыбнулся он мне во весь рот. – Я ведь тебе жизнью обязан. Ничего не имеешь против, если я угощу тебя вкусным обедом?

Раны его по большей части уже затянулись, а судно наше стояло, пришвартовавшись к берегу реки, которая протекала через фойе Вальгаллы. Как мы там оказались, понятия не имею. Мои друзья уже стояли на пристани, беседуя с управляющим Хельги и мрачно взирая, как с корабля выносят тела трех валькирий.

– Что происходит? – повернулся я к Хафборну.

Он осушил свой кубок.

– Нас вызвали в «Трапезную Павших Героев» для объяснения перед танами и хозяином эйнхериев. Надеюсь, нам все же дадут поесть, прежде чем снова убьют. Помираю с голоду.