Сэм поклонилась.

– Вы оказали мне очень большую честь, Всеобщий Отец, но я никогда не смогу заменить Гуниллу. Я прошу у вас лишь об одном: дайте, пожалуйста, мне возможность проявить себя столько раз, сколько будет необходимо, чтобы ни у кого из собравшихся сейчас здесь больше не возникало сомнений в моей верности Вальгалле. Вот почему останавливаю свой выбор на вашем втором предложении. Жду ваших приказов и, будьте уверены, не подведу.

Речь Самиры вызвала у эйнхериев бурно-восторженную реакцию. Трапезная сотряслась от аплодисментов и одобрительных выкриков. Даже валькирии смотрели теперь на Сэм не столь враждебно, как прежде.

– Замечательно, – просиял Всеобщий Отец. – Ты снова доказала, насколько мудра, Самира. Обязанности твои конкретизируем позже. А сейчас речь пойдет о Магнусе Чейзе.

Экспозицией на экране стал я, застывший в беззвучном крике при падении с моста Лонгфелло.

– Сын Фреи, добывший Меч Лета и не позволивший Сурту завладеть им! – провозгласил бог. – Ты показал себя… Ну, может, и не великим воином…

– Спасибо, – пробормотал я.

– Но уж точно великим эйнхерием, – продолжал Один. – Думаю, что мы все… все мы, сидящие за столом танов, считаем, что ты заслуживаешь награды.

Один медленно проскользил взглядом по танам, которые зашевелились и угодливо забубнили:

– М-м, да, разумеется.

– Я делаю тебе это предложение скрепя сердце, – пристально посмотрел на меня синим глазом Всеобщий Отец. – Если ты чувствуешь, что Вальгалла не для тебя, я отправлю тебя в Фолькванг к твоей тете Фрее. Возможно, ты, отпрыск вана, почувствуешь там себя лучше. Или, если желаешь, – теперь он просто пронзил меня взглядом, – даже позволю тебе вернуться в мир смертных, полностью освободив от обязанностей эйнхерия.

Трапезная наполнилась тихим, но напряженным гулом, и я по всеобщему выражению лиц понял, на сколь сильный риск идет сейчас Один. Позволив эйнхерию возвратиться в мир смертных, он создает дотоле немыслимый прецедент, и нет никакой гарантии, что точно такого же от него не потребуют для себя остальные. Я поглядел на Сэм, Блитцена и Хэртстоуна, а затем на друзей по девятнадцатому этажу – Ти Джея, Хафборна и Мэллори. Именно здесь и с ними я перестал себя ощущать бездомным и одиноким.

– Спасибо, Всеобщий Отец, – поклонился Одину я. – Но где мои друзья, там и мой дом. Теперь я эйнхерий, один из множества ваших воинов, и для меня это достойная награда.

Трапезная взорвалась воплями одобрения. Эйнхерии застучали по столам кубками и заколотили мечами в щиты. Друзья принялись хлопать меня по плечам, обнимать, а Мэллори, чмокнув в щеку, буркнула: