– Но я не собираюсь возвращаться в Задорожье. Моё место здесь, – замотала головой золотоглазая птица. – Здесь она, – показала девочка на Подсолнух. – Ты мне не нужна.

– Зато ты нужна мне.

Она упрямилась, сердилась, но пока не решалась ничего сделать, хотя мы все знали, что беззащитны перед ней. Она поступала благороднее многих: давала нам шанс быть услышанными. Благороднее меня, что уж. Часто ли я давала такие шансы, когда всё зависело от меня?

– Если я нужна тебе, то оставайся здесь, с Сорокопутом, – сказала девочка-птица.

Через моё плечо она всё время бросала взгляд на Царя. Из-за низкого роста выглядывать ей было неудобно, и Сорокопут нервно вскидывала голову, будто забивая подбородком невидимый гвоздь в небо.

– Мы видели твоё прошлое, – отозвался за моей спиной Царь. – Прошлое Сорокопута. У вас на двоих одна память, одно сердце, одна боль. Сорокопута нет, есть только ты.

– Моя подруга, – добавила Подсолнух.

Я отпустила её руки и чуть отодвинулась, открывая её взору Царя и Подсолнух. Но Сорокопут не шевелилась, потому что её подруга стояла рядом с её врагом.

– Я не понимаю тебя, Подсолнух, – тихо сказала она.

Но вдруг я поняла Художницу. Не знаю как. То чудовищное, что когда-то стряслось с этой девочкой, мне было не охватить. Но каким-то шестым чувством, тем инстинктом, который заставляет нас угадывать опасность, тем кусочком этой девочки, осколком её памяти, который я ухватила через перо, я осознала: она боится Царя.

– Я ненавижу тебя! – сказала Сорокопут Царю.

– Я просто призрак, – ответил спокойно Царь, тоже угадывая несказанное. – Моё обличье такое из-за неё, – и он кивнул на меня.

О боже. Я вспыхнула, а Сорокопут пристально посмотрела на меня. Я старалась понять её, а она, в свою очередь, меня.

Я вздохнула и сказала:

– Сильные не только причиняют зло, сильные ещё и защищают.

И я шагнула к Царю, тоже готовая спасать свою Силу, если это потребуется.

Сорокопут больше не смотрела на меня, но буравила взглядом Царя.

– Твоего Чудовища больше нет, – неожиданно сказал Царь.

Сорокопут опять нервно вздёрнула голову, ещё раз стукнув по шляпке невидимого гвоздя.

– Я нашёл и уничтожил его.