— А тебе это не надоело? — тоскливо посмотрел на него полковник.

— А есть другой выход? — вопросом на вопрос ответил гопник. — Ты если знаешь, то скажи.

— Гадство! — сплюнул себе под ноги Леонид Васильевич. Конечно, он не знал никакого другого выхода. Да и не знал: была ли выходом эта дорога.

— Поднимайся, пойдем, — подтолкнул его Миха. — А похаваем потом, попозже.

* * *

Друг за дружкой, следуя за светлыми пятнами фонарей, спотыкаясь и матерясь, компания двигалась вниз. Все дальше и дальше, а ощущение складывалось такое, что они стоят на месте. Черные ступени сменяли друг друга похожие, как две капли воды. Как нескончаемая цепь, эскалатор, двигающийся вверх, а ты, навечно застрявший на нем, идешь вниз с стой же скоростью, что и он. Ты останавливаешься, и он тормозит. Ты ускоряешься, и он добавляет оборотов.

Вокруг все также не было видно ничего ровным счетом. Черная пустота. Фонари не добирались своими лучами до стен и свода, разрезали темноту, но она тут же стягивалась за лучом. Ей было все равно кто и что тут делает. Она здесь вечная и полноправная хозяйка. И со временем она раздавит под собой любого, медленно прижмет к бесконечным ступеням и выжмет последние силы, а затем и душу, на десерт. Деликатес, которому не будет выхода из этого огромного каменного мешка.

— Я сейчас свихнусь, — Леонид Васильевич обхватил руками голову и начал массировать виски. — Ей богу, свихнусь.

— Сколько уже идем? — на ходу спросил Миха.

Анна нехотя посмотрела на часы.

— После последнего привала шесть часов.

— А когда мы последний раз ели?

Анна молчала, что-то прикидывая в уме, а потом устало ответила.

— Уже больше суток назад.

— Сутки? — без удивления переспросил Бес. — А так и не скажешь. Есть хочет кто?

Леонид Васильевич хотел было сказать, что да, хочет, ведь хотел недавно, но прислушался к своим чувствам. Нет, не хочет. Еще раз помассировал виски.

— Здесь что-то не так, — остановился он.

Все замерли. Молча, опустились на ступени.

— Вы что не чувствуете? — настаивал полковник.

— Что мы должны почувствовать, мент? — безучастно спросил Миха.