Кое-как, с горем пополам, компания вышла к реке. Широкая, метров в сорок, она стремительно неслась в темноту. Пологие берега, упирающиеся в отвесные стены, были гладкие, покрытые все тем же мелким камнем. Изредка встречались валуны. А на стенах, уходящих в темноту отчетливо виднелись следы воды. И если судить по ним, то река, вдоль которой они шли, периодами разливалась куда как шире своих теперешних размеров. Гул воды, скованной в каменном мешке русла, эхом метался от стены к стене, убегал вперед, возвращался, превращаясь за весь свой путь в непонятный шум, шорох, запутанную историю без конца и без начала.

— А нам точно нужно идти по течению? — Анна одинаково не приветливо смотрела то в одну, то в другую сторону.

— Я думаю, что Да.

Бес зачем-то поводил лучом своего фонаря по стене справа от себя. Освещенное пятно метнулось вперед, вернулось назад и замерло метрах в десяти от пола.

— Вон, смотри, — указал парень на непонятный предмет.

— Что это? — не могла понять девушка.

— Кольцо и просунутая в него цепь, и дальше вон тоже.

Парень был прав. Вдоль берега по стене вилась цепь, прокинутая сквозь кольца. Начало же она брала от туннеля, из которого они вышли.

— Золотая что ли? — раздражено заметил Миха.

От его слов, Моня, шагавший до этого смирно, вдруг остановился, поднял вверх глаза и вновь ожил, наливаясь алчным блеском. Он видел желтую нить пронизывающую такие же желтые кольца. Даже без света фонаря он отчетливо ощущал драгоценный металл, чувствовал его. Закрыл глаза, и все равно слегка пульсирующая линия витала в воздухе.

— Монь? — окликнул его Миха, видя, что парень смотрит вверх. — Ну, ты как?

— Какам к верху, — прохрипел парень.

— Я в смысле ты в норме или опять дурить будешь?

Моня осмотрел замершую компанию, сплюнул себе под ноги. Они все знали, где лежат его сокровища. Все хотели ими обладать, желали забрать его золото, его клад.

— В норме, — все так же прохрипел парень.

— Ну, тогда и при свой рюкзак дальше сам, — скинул со спины чужую ношу полковник.

— Не кукарекай, мент, — гопник явно пришел в себя. — Тяни лямки дальше.

— Мудак, — зло бросил Леонид Васильевич.

Моня промолчал. Он, не смотря на золотую цепь открыто, все равно не мог от нее оторваться. Она засела в его голове ярким росчерком, ведущим к золоту.

— Эй, Монь, — Миха не стал влезать в разговор гопника с полковником. — Это на тебя так золото влияет? Да?