— Я тоже первый раз это вижу. Надеюсь, и последний. — Мейбл оглядела поляну. — Я всегда была оптимисткой. Рада познакомиться, Суяки. Ну, заводите Нелли. И бога ради, давайте заберемся внутрь.

Хамелеон, длиной футов десять, почти целиком сделан из прозрачного пластика, то есть из него можно видеть и море, и лес, и закат.

Скотт правил, Мейбл сидела рядом.

Сью и я устроились сзади.

Мы выехали на разбитый асфальт древней дороги и поползли в гору.

— А куда… куда мы едем? — спросила Сью.

— Как приедем, я скажу, детка, — ответила Мейбл.

Она с недовольным ворчанием убрала летающее лезвие в бардачок. И мало чего этим добилась: сквозь прозрачную пластмассу его было прекрасно видно.

III

Сью прилипла к дверце хамелеона:

— Ой, смотрите, смотрите! Вон там, внизу!

Мы уже прилично поднялись по раздолбанному серпантину, так что в просветы между камнями и деревьями видели Ядозуба. Он по-прежнему выглядел большим.

— Э… гляньте вперед, — посоветовал Скотт и сбавил скорость.

Поперек дороги лежало вывернутое с корнями дерево.

Перед ним стоял очень грязный человек. Сквозь сплетение корней за его спиной выглядывала девушка, которая только что пыталась обезглавить Мейбл.

— Кто они? — прошептала Сью.

— Скотт, Сью, оставайтесь на месте. Дверцу держите открытой, чтобы мы могли быстро забраться внутрь. Пошли, Блэки.

Волосы незнакомца под слоем грязи были медно-рыжие.

Его левая щека была когда-то вспорота, а потом зашита кое-как, так что остались поперечные шрамы от ниток. Левое ухо походило на скомканную тряпку. Рубашка с оторванными рукавами и без пуговиц была настолько коротка, что он не смог бы заправить ее в штаны, даже если бы захотел. Еще один рубец, пробороздив густую шерсть на груди и смяв правый сосок, пропадал где-то под воротом.

Мейбл пошла впереди, а когда я попытался ее обогнать, обожгла меня угрожающим взглядом.