— Нет! Это не они… — Перед глазами всплыло до боли знакомое лицо Гендальфа. Оно подёрнулось рябью, и теперь на меня смотрел Олорин. Он улыбался, хитро сверкая глазами, как тогда, когда мы танцевали в Ривенделле. Но тут же память подкинула совсем другую картину — каким холодным, надменным и безучастным было его лицо незадолго до нашей последней встречи. Во рту почувствовался вкус горечи. — Сельвен, он не мог меня ранить, но он мог залечить…

— Он? Ты сказала они…

— Они, он — какая разница. Дело в том, что мне пришлось от них бежать. Они хотели меня использовать, потому что я…

— Ведьма. — Закончила за меня эльфийка, грустно улыбаясь.

— Что ты сказала? — По спине пробежал холодок, но она продолжила как ни в чём не бывало.

— Ты ведь ведьма. Разве не так? Я почувствовала это уже несколько раз. Ты стараешься это сдерживать, но у тебя не всегда получается. Особенно, когда ты испытываешь сильные эмоции или физически ослаблена. — От её слов мой рот всё больше открывался от удивления. Та же только хитро прищурила глаза. — Я многое знаю и замечаю. Признаюсь, в отношении тебя мне потребовалось больше времени, чем обычно. Просто потому, что люди, особенно женщины, наделённые магией встречаются крайне редко, в начале я даже не рассматривала эту вероятность. — Она тяжело вздохнула. — В любом случае, я понимаю, почему ты скрываешь свои способности от людей и эльфов. Особенно от эльфов… Но не бойся я тебя не выдам…

— Сельвен, я не могу тебе всего рассказать.

— Я понимаю. — Улыбнулась она. — Ты уже рассказала мне многое. Я посчитаю за честь хранить твою тайну… — После её слов в комнате повисло напряжённое молчание, и лишь после долгих секунд тишины я не выдержала.

— Но теперь ты понимаешь, почему мне необходимо как можно скорее уйти отсюда…

— Понимаю. — Ответила моя собеседница, откинувшись на спинку стула. — Но всё так же не могу тебе помочь. — Вздохнула она, глядя мне прямо в глаза. — Нас с тобой не выпустят. Вернее, даже если я проведу тебя, то сама не смогу вернуться.

— И это значит?

— Значит, что нам придётся подождать до весны.

— Твою мать! — Не удержалась я от родного языка, раздражённо опускаясь на стул.

— Что это значит? Этот язык похож на что-то, что я когда-то читала…

— Это мой родной язык. А фраза…Ну скажем, является выражением крайнего недовольства. — Отмахнулась я, яростно покусывая губы.

— Ругаешься значит. — Понимающе подытожила Сельвен.

— Именно. У меня для этого есть веские причины. — Я старалась сдерживаться, хотя от досады очень хотелось кричать и топать ногами.

— Ладно. Не отчаивайся. — Примирительно проговорила эльфийка. — Если мой брат вернётся раньше, он сможет помочь тебе выбраться отсюда. А до этого старайся себя не выдать. — Я недовольно хмыкнула. — Кстати, ты так и не ответила на мой первый вопрос.