Позже, я лежала на кровати, чувствуя как тело расслабляется в истоме после выпитого вина. Мою кожу чуть покалывало от знакомого тепла, которое лёгкими прикосновениями приятно будоражило кровь. Но постепенно ощущения стали более ясными, и мне уже казалось, что чьи-то руки чувственно ласкали тело, заставляя томиться в сладостном ожидании. Сначала прикосновения были едва заметными, порхая по коже, словно шелковистые крылья бабочки, но вскоре ласки стали более настойчивыми и откровенными. Мне показалось, что мою грудь сжали, чуть ущипнув затвердевший сосок сквозь тонкую ткань рубашки. От накатившей волны горячего наслаждения, я непроизвольно выгнулась навстречу, желая увеличить контакт, и тут же всё прекратилось. Не сдержавшись, с губ сорвался разочарованный стон, и в следующее мгновение, невидимые пальцы пробежали вниз по животу, настойчиво скользнули по внутренней стороне бедра. В ответ я, повинуясь охватившему меня желанию, чуть раздвинула ноги, позволяя углубить прикосновения.

Мне казалось, что в темноте можно было различить призрачные очертания фигуры, высокой и статной. Длинные волосы прохладным шёлком касались моих плеч и груди, всё сильнее распаляя внутренний пожар. Горячие губы скользнули по шее к мочке уха, чуть прикусив её зубами. «Ещё немного и я сойду с ума», — пронеслось в голове. Будто отвечая на мои мысли, невидимые пальцы уверенно сжали возбуждённый бугорок, заставив полностью отдаться наслаждению. По телу электрическим током побежали волны оргазма, от остроты ощущений перехватило дыхание, и в следующее мгновение я резко открыла глаза. Всё сразу прекратилось. Я покоилась на своей же постели, яростно сжав простыню руками. Но комната, освещённая мягким светом камина, была абсолютно пуста. — Это из чего же они вино делают? Не иначе, как мешают грибы с испанской мушкой. — Тело всё ещё гудело от постепенно отступающего возбуждения, но сознание было мутным и вязким. Казалось, грань между сном и явью стёрлась, и мне потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. Думать о том, что только произошло не хотелось, и, отложив размышления на завтра, мне наконец удалось заснуть.

Я проснулась ещё до рассвета от чувства подступившей тошноты и на ватных ногах поспешила в умывальную, но не успела и порог переступить, как перед глазами поплыло, тело содрогнулось, и меня стало выворачивать наизнанку прямо на пол. «Вот тебе и птичка перепел», — промелькнуло в голове, но тут же меня пронзила ослепляющая боль, от которой ноги подкосились, и я рухнула на пол, лишь в последний момент удержавшись на четвереньках. Было такое чувство, что всё внутри меня объято пламенем и яростно сжимается, перекрывая кислород. Казалось, ещё немного и мои внутренние органы окажутся на полу вместе с выплёскиваемой из меня жидкостью. Как долго это продолжалось — не знаю, но в какой-то момент я не выдержала и повалилась на пол, содрогаясь в конвульсиях. Постепенно рвотные позывы стали отступать, и меня сковала непреодолимая слабость. Безвольно лёжа в позе эмбриона, я только и могла, что жадно глотать ртом воздух. Однако оставаться на полу в ванной было невозможно, и, превозмогая себя, я медленно приподнялась на дрожащих руках и открыла глаза.