Брат пытался её переубедить, настаивал, просил всё хорошенько обдумать, но его сестра была непреклонна. Она покинула двор, и теперь дни напролёт проводила в семейной библиотеке, куда после ухода матери никто кроме неё не заходил. Эльфийка полностью посвятила себя изучению покинутых и забытых бумаг, записей и формул, с новым рвением взявшись за лечебную науку. Ровион только и мог, что печально качать головой, наблюдая как его сестра вновь обратилась в нелюдимую затворницу. Он попытался поговорить с отцом, но Фаэлон только грустно улыбнулся молодому эльфу.

— Оставь её. Твоя сестра знает, что делает. Верь в неё.

Через несколько дней после этого разговора, Ровион уехал. Она провожала брата на рассвете у главных ворот. Там был и он. Она то и дело ловила на себе внимательный взгляд голубых глаз, но ни разу не решилась посмотреть на него в открытую. А когда отряд её брата, во главе в принцем Леголасом, скрылся из виду, ей неожиданно стало легче дышать.

Казалось, с приходом осени, дочь Фаэлона снова ожила. Они с отцом проводили много времени в больничном крыле, и она с жадностью впитывала знания, которыми делился с ней главный королевский лекарь. Иногда проходили целые дни, прежде чем её память вновь возвращалась к той ночи. Ей верилось, что худшее было позади, пока однажды, вернувшись из библиотеки, не застала в кабинете отца вместе с Эглерионом. При виде эльфов, разом обернувшихся в её сторону, внутри всё сжалось от дурного предчувствия. Фаэлон жестом пригласить дочь зайти и, бросив, «Я думаю вам стоит поговорить», — оставил её наедине с дворецким.

Взгляд серых глаз был холоден и неприятен. Эльф глубоко вздохнул и начал. Он говорил о долге, о семье, о народе, о статусе и долге перед королевством. Его речь, монотонная и витиеватая, была похожа на паутину, которая войлоком запутывала сознание. В какой-то момент она не выдержала.

— Милорд, скажите мне, зачем Вы здесь? — От её прямолинейности, эльф немного напрягся.

— Вы хотите прямой ответ? Ну что ж. Я пришёл предложить Вам союз.

— Союз? — Переспросила она в надежде, что ослышалась.

— Именно. Я хочу, чтобы Вы стали моей женой. — Его надменный тон никак не подходил к только сказанным словам.

— Зачем? — Последовал её несколько рассеянный вопрос.

— Я хочу Вам помочь.

— Простите, Милорд, но я Вас не понимаю. Помочь в чём? — Эглерион снисходительно улыбнулся, будто говорил с ребёнком.

— Леди Сельвен, Вы способная дева. К сожалению, из-за своей неосмотрительности Вы упустили единственный шанс занять достойное положение среди своего народа. Оставить королевский двор, пренебречь оказанной Вам честью. — Он на мгновение замолчал, словно задумавшись. — Мне жаль Вас и я готов протянуть Вам руку помощи. Дать Вам своё имя. — Она нервно сглотнула, а дворецкий, вдохновлённый её молчанием, продолжил. — Боюсь, Вы не совсем понимаете своё положение. Ваше присутствие при дворе терпели только из-за заслуг Вашего брата и отца.