— «Согласно договору», — произнёс отзыв на пароль преподаватель ЗОТИ. — Мантии–невидимки у всех?

— У всех. Надеваем, господа.

Боевая группа, пятёрка ликвидаторов и убийца накинули невесомую ткань, растворившись в утреннем воздухе.

— За мной, — велел Квирелл и углубился в лес.

Каменные плиты на поляне раздвинулись по шипению Волдеморта. Квирнус уверенно вёл команду взломщиков по подземному ходу, сделанному ещё во времена основателей Хогвартса. Сырой спёртый воздух, темнота, пара полуистлевший шкур какой–то гигантской змеи — все эти прелести были преддверием к комнате с высоким потолком, узорчатыми колоннами и статуей Салазара Слизерина, украшавшей дальний конец.

— Тайная комната? — вполголоса спросил коллегу ликвидатор заклинаний. Но тот лишь покачал головой, а вот Квирелл ответил:

— Наследие моего господина! — торжественно, даже пафосно. — Вы подождёте здесь, когда не будет Дамблдора — отправимся на штурм. Остальные преподаватели нам не помеха, а авроры же не успеют.

— Надеюсь, курить здесь разрешено? — Тэсия уже материализовала стул и крутила в руках сигарету.

— Салазару, — Квирелл кинул взгляд на статую, передавая слова Тёмного Лорда, — плевать на букашек у его ног. На всякий случай — аппарировать здесь опасно, получиться–то получится…

— Ясно. Иди давай, — махнула рукой Тэсия, доставая из кармана свёрток. — Хоть в картишки перекинемся. Может, с нами?

Но Квирнус проигнорировал предложение, открывая дверь к ходу до внутренних помещений Хогвартсу.

* * *

7:40. Поместье Дамблдора.

Гарри решался не сразу. Было девять утра, когда он вспомнил, что в Хогвартсе ученики проводят последние дни, а Гермиона вечером сдаёт последний экзамен. У мальчика был полностью свободный день: Атика ушла в очередную экспедицию, «…слишком опасную для детей. Даже для тебя, Гарри», дедушка разбирался с учебной документацией, экзаменами, в особенности СОВ, а Луна с отцом ушли в очередной поход за несуществующими животными. Было скучно.

Сначала мальчик экспериментировал с «археавис», потом потренировал домашнее задание, «петра спицум», всё быстрее учась вызывать то ожесточённое хладнокровие, но всё это быстро надоело. Читать не хотелось совершенно, особенно к этому не располагала чудная погода за окном. С час Гарри покружился вокруг дедова поместья на метле — но и это было совсем не захватывающе без зрителей. Впервые за многие дни Гарри было… одиноко.

Склад ума мальчика представлял собой странный сплав двух мировоззрений — атикиной «практической теоретики» и дамблдоровского «систематизируй и созерцай». Оба подхода, живые и несколько противоречивые, Гарри усваивал на практике. В данном случае, виртуальная Атика в голове подсказывала, что нужно просто заняться чем–то достаточно сложным, пусть и неинтересным — заодно сила воли потренируется. Виртуальный Дамблдор говорил: «сядь и подумай, в чём корень проблемы, а затем устрани его — или пойми, что это тебе не по силам, и обратись за помощью».