— Ничего, — отозвался Гарри. — Только пыль и зеркало. Может, мне разбить его?

— Не смей! — отрезал Квирнус. — Что видишь в зеркале?

— Себя в будущем. Я всего добился, и мои близкие рядом, — Гарри не видел смысла скрывать.

— Камень! В зеркале есть философский камень? — спросила Тэсия.

— Нет, конечно! — удивился Гарри. — Это же Еиналеж, оно показывает потаённые мечты, а не философские камни.

— Быть не может, — Квирелл задумался. — Я чую его ровно на месте зеркала. Какая–то высшая магия?

— Может, он просто внутри? — предположила Тэсия. — Ну–ка глянь, зеркало толстое?

— Сантиметров семь, — ответил Гарри.

— Бред, — вставил профессор ЗОТИ. — Физически просунуть камень в Еиналеж нельзя, разрушится или одно, или другое. Говорю же, какой–то высшемагический трюк. Боюсь, мне придётся спросить господина.

— Разве вы не общаетесь постоянно? — уточнила Тэсия.

— Общаемся. Вот только сейчас мой повелитель хочет посмотреть на Поттера лично. Иди сюда, Гарри.

— Лично? — недоумевала убийца Грефронта.

— О, вы же не знаете, — удовлетворённо произнёс Квирелл, разматывая тюрбан. Гарри подошёл к границе ловушки. — Видите ли, качество удержания зависит от силы духа и одержимого, а поскольку и я, и мой повелитель далеко не обычные волшебники…

Ткань упала, и Квирнус повернулся так, чтобы затылок видела и Тэсия, и Гарри. Молодой ликвидатор заклятий сдавленно всхлипнул, а лицо Тэсии застыло маской. На Гарри смотрел Тёмный Лорд, и он лишь напоминал человека. Мертвенно–белое, с красными, сощурившимися глазами, щёлочками, будто у змеи, вместо нормальных ноздрей… Но ужас заключался не в лице, но его выражении. Такой ненависти, словно и направленной не адресно, а ко всему свету, Гарри не видел ни у кого.

— Поттер, — лёгкая ухмылка была почти незаметна на фоне флюидов ненависти — мальчик только сейчас осознал, что это ментальное ощущение, пробивавшееся сквозь щиты. — Видиш–шь, кем я с-стал? Видиш–шь, что ос–сталось от великого мага?

— Невозможно, — прошептала Тэсия.

— Невозможно? — Квирелл повернулся к ней лицом повелителя. — Нет ничего невозможного для настоящ–щего волшебника, — Волдеморт говорил тихо, но шипящие нотки, смысл слов и даже флюиды ненависти меркли на фоне вдруг вспыхнувшей ауры могущества. Нет, никакого магического свечения, никакого ментального давления — скорее духовное, яркое ощущение, буквально кричащее: «Этот чародей — великий!» — Что ты знаеш–шь об истинной магии, убийца? — нотки презрения. — Накачалас–сь Эликсиром Тринадцати и считаеш–шь себя неуязвимой? Развею твои заблуждения — даже принявший все капли смертен. Я могу уничтожить тебя прямо сейчас-с, но пока ты полезна. А вот та, что ждёт вверх–ху, жаждет твоей гибели. Я чувствую её ярос–сть, её с-силу… Но и она с-смертна. Довольно пустых-х рас–с–суждений! Гарри Поттер, пос–смотри в зеркало и пожелай получить камень.