В самый последний момент мой носитель наклонился вправо, а пегаска сдвинулась влево. Эти двое пролетели так близко, что успели обменяться брохуфом. Отлетев, кобыла сделала несколько очередей из своего автомата в моего преследователя. Раненая, дымящаяся тварь рванула от нас что есть сил на поиски прикрытия.

— Ненавижу, когда грифоны сбегают, — усмехнулась синяя пегаска, посмотрев на меня. Я лишь пожала плечами, на что она мотнула головой.

— Да-да, ты прав. Если что, тут есть ещё много грифонов. А сейчас летим к нашим. Зебрам тут что-то понадобилось, что-то очень важное.

Мы с пегаской летели над Богинями забытой землёй, и, смотря вниз, я начала понимать, что кобылка имела ввиду: целая армия зебр под нами пыталась прорваться через линию обороны пони, а немного южнее парили драконы, будто выискивая что-то на земле.

Мой носитель и его соратница приземлились у укреплений на вершине холма. Кучка пони-солдат сдерживали натиск в десятки раз превосходящих сил противника. Огромный серый пони вертел своим многоствольным пулеметом из стороны в сторону, обстреливая зебр внизу.

— Подави-и-и-итесь, тва-а-ари! — радостно орал он, пока цепочка из пуль сантиметр за сантиметром исчезала в его пулемете.

— Твииист! Перезаряди! — крикнул он снова.

Кобыла с рыжей гривой пригнулась и бросилась к опустевшему ящику для пулемётной ленты, держа в зубах свежий. Пинком отшвырнув старый, она бросила новый на его место. Серый пони убрал копыта со спускового механизма, нетерпеливо двигая челюстями. Твист откинула крышку ящика, вытащила конец новой ленты и отточенными движениями, помогая себе копытами, прикрепила его к концу старой, ещё остававшейся в пулемёте.

— Готово! — крикнула она.

— Спасиб! — выпалил серый пони, и когда оружие вновь заработало и начало поливать зебр свинцом, он радостно завопил:

— Сдо-о-охните, полосатые ублю-ю-юдки!

— Не за что, — ответила кобыла кремового цвета с лёгкой улыбкой. Она совсем не вписывалась в окружающую обстановку, она, наверное, была вдвое моложе, чем большинство этих пони. На ней были толстые очки, скрепленные изолентой. Однако, даже несмотря на свист пуль и стрёкот пулемёта, она выглядела увлечённо. Она прошла мимо пегаса, в котором я «была» и со смешком сказала, кивнув в сторону жеребца с миниганом:

— Какой здоровяк, а, Стоунвинг? — Я услышала, как мой носитель фыркнул и ощутила, как он широко улыбнулся.

Жёлтый земной пони с наушниками и такой горой оборудования на спине, что он походил скорее на верблюда, возился со своим ПипБаком. Это был самый странный ПипБак, который я когда-либо видела, он был размером едва ли не со всю его переднюю ногу.