Мрачный Фарен сидел у края ложа приятеля. На вошедших он бросил короткий взгляд исподлобья, но ничего не сказал.

— Доспех у него был из рук вон плохой, — поморщившись, пояснил старший легионер. — Раз от простого покуса пробило. Должно быть, тварь, которая его цапнула, до того жрала что-то со скверной. Ну, и… и все. День-два. Может, три. Парень крепкий. Не меньше трех. Но и не больше.

Фарен встретился газами с Леске и мучительно скривился.

— Прости, друган, — еле слышно пробормотал он. — Я тебя в это втравил.

— Сам пошел, — Леске с трудом поднял руку, стирая пот с проступившего темного пятна скверны на щеке. — Не на веревке тащили, — он поморщился, со свистом втягивая воздух сквозь зубы. — Предки, как же жжет. Оно и раньше… я думал — яд… а теперь…

Стоявшие над ним переглянулись. Легионер дернул плечами.

— От этого можно исцелиться? — Броска безнадежно посмотрел на Кусланда. — Хоть как-то? Кардол грит — лекарство есть только у Стражей. Если есть — дай, друган. Я… отработаю тебе. Как хошь. Хошь — всю жизнь за тобой на подхвате таскаться буду. Но если…

— То лекарство, что есть у Стражей, помогает не всем. Кого-то — убивает на месте. Я сам видел, как это получается, — Айан отвел глаза. — Да и при мне сейчас его нет. Может, стоит подождать? Я слышал от других Стражей о случаях исцеления от скверны.

— Я тоже слышал, — Кардол мрачно усмехнулся. — Только сам не видал ни разу.

— Так… что… со мной будет? — Леске, закусив губу, попытался сесть. С помощью Броски и Кусланда ему удалось приподняться, опираясь спиной о свернутое одеяло. — Сдохну? И скоро?

Айан, на которого были обращены взгляды бывших хартийцев, развел руками.

— Стражи должны знать о таких вещах. Но я был посвящен за полную временную меру… за час до того, как все прочие Стражи, кроме меня, пали в битве при Остагаре, заступая путь тварей в Северный Ферелден. Мне неоткуда было научиться их примудростям. Я… не знаю, что случается с зараженными скверной…

— Знаю я, — не в пример человеческому, голос Кардола звучал гораздо увереннее. По-видимому, легионеру надоели недомолвки, и он решил положить им конец. — Да, от скверны умирают. Как правило. Те, кто выживают, делаются вурдалаками. Теряют разум, ищут порождений тьмы, и, когда находят, то служат им, покуда не сдохнут. Или, не знаю, до каких пор. Если вурдалака упустить, потом уж не найдешь.

— Погоди, — выпрямившись, Айан бросил на гнома взгляд, полный безграничного изумления. — Разве выжившие сами не делаются порождениями тьмы? Мне говорил Страж, тот, кто выжил вместе со мной. Что твари специально делают из нас себе подобных…