Необычность ее заключалась в том, что на этой площади не стояло ни статуй, ни каменных указателей, ни, даже, колонн. Вместо этого центр схождений всех улиц занимал большой рукотворный пруд округлой формы. Из него, приподнятый на камнях иного цвета, возвышался пруд поменьше, также заполненный водой, а еще выше — и вовсе небольшой, размерами более напоминавший круглую бадью в купальне. Из центра бадьи бил фонтан воды. Над поверхностью самого большого и самого малого из заполненных водой прудов, поднимался едва заметный пар.

— Чистая, — стащив перчатку, Зевран в изумлении сунул руку в воду. — И горячая. Но не совсем. В самый раз искупаться.

— Нашел время, — наблюдая, как все, даже невозмутимый коссит, подходят к фонтану, дабы сунуть руки в теплую воду, и смыть хотя бы с них последствия многодневного похода, Огрен приподняв наличник, презрительно сплюнул, и отступил к равнодушному ко всему бронто. — Ты бы еще спать тут лег.

Морриган сбросила обе перчатки, потом наплечники, и с наслаждением погрузив обе руки в воду, омыла лицо. Будто бы смыв раздражение, что уже долгое время не сходило с него, застыв окаменелой маской. Дюран снял шлем, аккуратно поставив его на каменный бортик бассейна, и умылся тоже, отшатнувшись, когда сунувший в воду лицо Фарен обдал его брызгами, помотав мокрой головой.

— Эльф тебя, что ли, делал? — принц смахнул последние капли с бороды, окидывая недовольным взглядом отжимавшего косицы Броску. — Смотри куда трясешь!

— Могет быть, что и эльф, — неожиданно согласился Фарен, присаживаясь на край и, зачерпнув воды, принялся намывать крепкую шею. — С кем ток моя мамаша не кувыркалась, спьяну, поди, сама не разбирала, — он ухмыльнулся и вдруг пошел на большую откровенность. — Папаши-то своего я ни разу не видал. Рика, сеструха моя, в одном чреве со мной сидела, и красотка такая, что даж брательник твой, Белен, ее как взял к себе, так уж и не отпускает. Оч могет быть, что оба мы — от эльфа. Можешь заранее начинать волноваться, ежели все ж таки породниться нам доведется.

Он демонстративно шмыгнул тонким носом. Дюран выпрямился.

— Ты что несешь, неприкасаемый? — тише обычного проговорил он. Броска дернул плечом, подхватив и вытерев лицо краем выступавшей из-под доспеха рубахи.

— Про Рику, что ль? Говорю ж, сеструха моя, из охотниц за знатью, — безразлично пояснил он. — Три седьмицы поджидала под воротами Алмазных залов. Берат, тот, что Хартией тогда заправлял, уж думал гнать ее взашей, потому как хуч красивее гномки нет во всем Орзаммаре, но че ж тут делать, как не везет? А она возьми да подцепи самого Белена. Едва не в последний день. Ну и… крепко запал брательник твой. Уж надул ей пузо, как она мне перед походом шепнула. Как заделается королем, посадит ее с собой королевой. Да, ее, Рику. Тряпку из Пыльного. Вот, терь могешь об этом думать. Ток смотри не переусердствуй. Я-то к этому ни при чем.