— Дааа, — протянул Броска, потирая теперь уже затылок под липшими к нему истрепанными косицами волос. — Но ежели ты сумел унесть сюда и спрятать твою Наковальню, ежели ты не хошь, чтоб на ней больше ковали големов — отчего б те ее попросту не скинуть в лаву? Чеж ты заперся на столько-то лет один на один с этой… штуковиной? Те че — помощь нужна?

К удивлению, Каридин снова утвердительно качнул головой.

— Ты прав, неприкасаемый. Я хотел уничтожить Наковальню с тех пор, как на нее пролилась кровь первого насильно обреченного на превращение гнома. Но долгое время это было не в моей власти. После моего отказа ковать големов, Наковальню отобрали у меня. Уже после обращения мне чудом удалось унести ее и запереться здесь. Но уничтожить ее сам я не могу. Сердечник каждого голема куется на этой тысячу раз проклятой Наковальне, и его природа препятствует каждому ее детищу причинить ей вред. Поверь, я очень пытался, но… Я пытался по-всякому, даже пошел на хитрость. Поместил ее на платформу с ненадежными креплениями, которые ослабляются одним движением рычага. Поверь, я многократно сам пытался повернуть этот рычаг, но… Не могу. Я этого сделать не могу. Кто-то должен это сделать за меня.

— И ухнуть в лаву, — Огрен харкнул в сторону. По-видимому, за то время, пока он слушал рассказ Каридина, сплевывать по своей всегдашней привычке он забывал, и в этот раз у него получилось больше обычного. — Ты, вроде, умный гном, а выдумал какую-то дурость…

— Я делал это для себя, — огромный голем пожал плечами. — Хотел уйти вместе со своей Наковальней. А теперь… я вынужден просить об этом кого-то из вас. Если вы не желаете позволить злу этого творения распространяться и дальше… Прошу. Помогите мне. Неужели среди вас не найдется хоть кого-то…

Раздавшийся вслед за этим треск перекрыл даже его рокочущий голос. Стремительно обернувшись, гости и хозяин увидели стоявшую у Наковальни неизвестно как прошмыгнувшую мимо них незамеченной Геспит. Обеими руками безумная поэтесса сжимала упомянутый Каридином рычаг и с усилием медленно его проворачивала.

— Не смей!

Прежде, чем кто-то успел ее остановить, Бранка в три прыжка оказалась на середине веревочного моста. Она почти успела добежать до края платформы, когда заржавелый рычаг наконец-то провернулся.

Утяжеленная весом огромной Наковальни и двух гномьих женщин, платформа рухнула вниз. Миг спустя тяжело всплеснувшая жидкая плоть земли приняла в себя то, что попало в нее. Лишь глыба Наковальни некоторое время оставалась над поверхностью лавы, но потом постепенно погрузилась и она.