Как-будто невидимый взрыв разбросал их в разные стороны, после чего началось какое-то безумие. Одни фалмеры нападали на других, какие-то внезапно и необъяснимо превращались в крыс, что с писком убегали в лес, в кур, что теряя перья в панике метались под ногами нападающих. Из неоткуда разили молнии и в толпе нападающих то там, то здесь вспыхивало пламя. Фалмеров попеременно то охватывал беспричинный смех, то слезы, после чего они приставив к груди острие меча бросались на него. Не прошло и получаса как все было кончено.

Костер прогорел. Посреди груды тел фалмеров, каких-то животных и совершенно не уместных тут кусков сыра и кубков с земли поднялся человек. Его волосы сгорели, лицо покрыто волдырями от ожогов, одежда изорвана и обожжена. Неестественной походкой, подволакивая ногу он отправился через лес.

Где-то через часа полтора он дошел до стены пещеры из которой вырастали двемерские постройки. Еще пол часа движения по коридорам и он вышел к платформе, посреди которой виднелся большой рычаг. Дернул его и платформа унесла его вверх. Опять, недолгая ходьба по коридорам и за одной из дверей, что он открыл дернув за рычаг его ожидал лес. Обычный лес, покрытые снегом сосны освещенные утренним солнцем, птицы перелетающие с ветки на ветку, да голоса людей на проходящей рядом дороге.

Человек все той же неестественной походкой, как зомби, вышел и двери и рухнул в снег. Минут через десять он поднялся, встал и со странным выражением лица огляделся по сторонам.

— Лидия, смотри! Мы попали в мой мир! Сейчас мы пройдем через этот парк и выйдем к дороге, чуть дальше по которой будет школа где я учился! Я столько хочу тебе показать! — он засмеялся и нетвердой походкой пошел через лес к дороге.

Десять месяцев спустя.

Минула середина осени, желтые-красные листья покрывали землю и дорогу через лес, неподалеку от Фолкрита. По дороге шел человек. Одет он был в непонятное рубище из чего-то подобного мешковине, на ногах какие-то драные сапоги, что уже не жалко было бы и выкинуть. Голова и лицо человека были до неузнаваемости обезображены рубцами от ожогов и лишь на местами уцелевших участках клочьями росла борода и волосы.

Оглядываясь по сторонам он что-то рассказывал на непонятном языке и активно жестикулировал. Временами начинал смеяться, а спустя пол часа начинал плакать, горюя о чём-то. Порой начинал негромко напевать что-то. Слова были не понятны, но зато мелодии необычно-притягательные, прилипчивые.

Человек шёл по дороге и под его ногами шелестели упавшие желтые листья. Человек шел, шел…