Сквозь снег, вперед, напролом. Тело сжигает запасы сил, преобразуя в движение и тепло. Жар, жар распирает изнутри. Задрал рубаху из грубой ткани и начал растирать грудь снегом. Полегчало. Давай, давай! Не задерживайся! Не сбавляй темп! Солнце еще высоко!

Понятия не имел, что у меня есть такие резервы… Особенно после всего того, что пришлось пережить за последнее время. Здоровье в заднице, задница на морозе, но все еще способна шевелить булками на протяжении едва ли не десяти часов непрерывно. Вскочил я на рассвете, а сейчас уже стемнело. Вероятно тут сказывается та самодиагностика и ручная отладка здоровья, что я раньше проводил по утрам.

Вон, слева в скальной стене виднеется какой-то вход. Похоже на шахту. Прислушался — тихо, света внутри не видно. Зажег светильник, приоткрыл дверь и зашел во внутрь. Хм… А тут потеплее, чем снаружи. Похоже, что тут добывали железную руду, судя по красноватым подтекам на стенах. Вероятно, тут поработала какая-то разбойничья артель, но несколько месяцев назад по какой-то причине они оставили это место и ушли.

Спустился ниже, на третий ярус. Тут нет ни льда ни инея. Даже вон, что-то вроде пруда. Вода, конечно, ледяная… Но окунуться надо, и одежду постирать, особенно штаны… Будучи не в себе, я редко снимал их перед тем как «сделать свои дела». И не представляю, чтобы сейчас со мной было, если бы не забота мягкосердечных селян, что мыли меня, стирали мою одежду и иногда переодевали меня в рубище посвежее. От воспоминаний об этом кровь прилила к лицу, щеки запылали. Но все же, усталость оказала свое терапевтическое воздействие и вспышка стыда ощущалась уже не так остро как утром. Как звуки сквозь прижатую к голове подушку.

На берегу пруда я обнаружил старое кострище и драный спальный мешок. Хм… Вот и лагерь. Раздевшись я зашел в воду по пояс и быстренько помылся. Холодно, но надо. Не просто руки-ноги помыть, а… В общем, гигиена штука важная для здоровья и самочувствия.

Замочив в воде свою одежду я осмотрел себя. Да уж… «Хочешь похудеть — спроси меня как». За первые полтора года в Скайриме я порядком подрастерял свою прежнюю «солидность» в фигуре. Сначала этому посодействовала работа на лесопилке в Ривервуде и переход на натуральную пищу, потом через магию жизни работал с собственным организмом, наращивая мышечную массу и избавляясь от жировых запасов. Теперь же… где они, эти запасы…

Тело худющее, жилистое, но не дистрофик. Килограмм девяносто было, шестьдесят осталось. Удивительно, как я вообще выжил. Фермеры, жители деревень мимо которых я проходил, видя мое состояние, мягко, но настойчиво разворачивали меня с дороги к себе в гости, кормили и заботились обо мне, как о беспомощном ребенке, приговаривая: «Смилуйся над ним, Шеогорат!»