Почему бы и не сделать приятное девушке? И я просто и безо всякого двойного толкования пригласил всех к себе домой, где можно устроить небольшое представление успехов мисс Грейнджер за два года Хогвартса, при этом не нарушая Статут. Как она на меня посмотрела! Если бы не родители, имел бы шанс быть тут же затисканным насмерть.

Извращённому террору была подвергнута ваза, до этого мирно стоявшая на столике в гостиной моего «Логова». После знакомства с одной юной чародейкой этот предмет интерьера был буквально магически изнасилован. Что только не делали с этим сосудом! И танцевать его заставляли, и в морскую свинку превращали, и меняли форму на различные предметы, не говоря уже о банальной левитации. Напоследок вошедшая в раж Гермиона использовала выученный недавно у Флитвика «Карпе Ретрактум» на имеющем несчастье попасться ей на глаза Бэрри. Попавший в её объятия домовик был с восторгом чмокнут в лысину, отчего тут же заимел вид придурковатый и совершенно невменяемый, как будто ящик огневиски выжрал на легальных основаниях. Его понять можно, Гермиона просто фонтанировала волшебством, и бедный Бэрри непроизвольно словил передоз «живой» магии волшебницы.

— Всё! Всё! Гермиона, все уже поняли, что ты крутая волшебница, — спешно подскочив к ней, сказал я. — И отпусти, пожалуйста, Бэрри!

Вот же увлекающаяся натура! Если её не остановить, то она мне тут всё разнесёт к мерлиновой бабушке, вдребезги и пополам.

— Ой! — смущённо воскликнула она и осторожно поставила домовика на пол.

Все присутствующие с интересом наблюдали, как Бэрри, пошатываясь, немного постоял, после чего, двигаясь по замысловатой траектории и выписывая странные синусоиды доковылял до кресла, на которое и упал в виде морской звезды, идиотски улыбаясь в потолок.

— Ты зачем мне его сломала? — с укоризной, но внутренне с трудом сдерживая хохот, спросил я.

— Я не специально! Ну… просто… я… — совсем уж смутившись и покраснев, начала оправдываться Гермиона.

Сначала от финала этого представления звонко и заливисто захохотала Эмма Грейнджер. Ей вторил её муж, но так, сдерживаясь и давясь смехом, при этом с гордостью поглядывая на дочь. И чуть позже уже не выдержал я.

— Ну чего вы?! — надувшись и одновременно несмело улыбаясь, спросила она, немного нервно крутя в руках свою палочку.

* * *

После обеда, приготовленного моим очухавшимся Бэрримором, мы все сидели перед камином, и я продолжал свой рассказ со времён прошлой нашей самоволки.

Было забавно наблюдать, как прислуживал Гермионе за трапезой мой домовик, с каким восторгом он на неё глядел и пытался услужить. Ни дать ни взять — адепт, воочию узревший своё божество. Мда… Не балую я его. Таким счастливым я его видел только после привязки.