– Я объясню, – снисходительно качнул головой Фобос и неторопливо начал прохаживаться по залу. – Думаю, ты со мной согласишься, что какой бы страшной ни была вражда воюющих сторон, врагам всегда найдётся о чём друг с другом поговорить? Даже я периодически устраивал переговоры с повстанцами, да и тебе во время кампании Рыцарей Мщения нет-нет, да приходилось идти на некоторый, кхм, обмен любезностями.

Рейтар был вынужден признать, что так оно и было. Конечно, в большей части случаев всё ограничивалось взаимными оскорблениями, но бывали и исключения… Всегда бывали, даже до того, как юный принц поднял своё великое восстание, а ему, простому лейтенанту, пришлось делать выбор: присоединиться ли к законному наследнику и бывшим врагам, которых он ещё недавно вылавливал по лесам и горам королевства, или остаться верным вконец оторванному от реальности марионеточному режиму дуры-королевы. Даже если не считать его собственного поступка в отношении армии принца, задолго до того нередко случались моменты, когда лучше было разойтись с дикими племенами лурденов миром, а не обнажая клинки…

– Главной целью переговоров, – продолжил излагать свою мысль Император, – является снижение собственных потерь и уменьшение ожесточённости борьбы, – короткий взгляд в глаза рыцарю, и маг продолжает свой неторопливый шаг по залу. – Для переговоров в стан врага высылается парламентёр. Парламентёрами, как ты знаешь, становятся далеко не худшие воины. Как правило, это о многом осведомлённые, выдержанные и храбрые личности, к тому же, во избежание недоразумений, они выполняют свою миссию будучи безоружными. Гарантией сохранения их жизни и достоинства служит благородство врага… – беловолосый сделал паузу, давая слуге лучше осознать услышанное, но пауза продлилась недолго. – На переговорах могут встретиться кровные враги, но старый обычай запрещает вымещать свою злость до возобновления боевых действий. Что мешает воину пытать беззащитного врага с целью получения от него сведений? Что мешает взять его в плен, убить или изуродовать? Разве романтические чувства или наивность? Нет! Только голый расчёт. Можно вытаскивать своих раненых с поля боя под обстрелом врага, рискуя жизнью своих людей, а можно, договорившись о перемирии, эвакуировать их без риска для жизни, позволив то же самое сделать противнику. Можно произвести обмен или выкуп военнопленных, удерживая тем самым врага от расправ над попавшими в плен нашими бойцами. Можно договориться о том, что враг выпустит из осаждённой крепости женщин, детей и стариков, чтобы не множить потерь среди гражданского населения. И наконец, можно предложить врагу почётную капитуляцию, то есть выпустить его из крепости с оружием и знамёнами. Это избавит вас от необходимости штурмовать сильные укрепления, неся потери от людей, которым нечего терять. Много чего можно! – тёмный маг вновь замер у трона, но его искажённое злой усмешкой лицо смотрело только на Рейтара. – Но только в том случае, если ты благороден и предсказуем!.. Если же ты решил, что убийство доверившегося тебе врага – это нормальный поступок, то всё, разговаривать с тобой становится не о чем, и больше разговаривать с тобой не будут. Тебя начнут истреблять. Здесь неуместны будут оправдания, что это дело рук одного негодяя, а остальные бойцы и офицеры – невинные агнцы. На войне это не пройдёт. Просто потому, что недостойный поступок позорит не только конкретного офицера или вельможу, он позорит всю сторону, и позор этот делят все воюющие на ней. Так что, – Фобос обвёл жестом зал, – считать за нелюдей противник будет всю страну, и милосердия никто не дождётся. Или я не прав, и ты можешь возразить? – мерцающие таинственной энергией глаза взглянули будто в саму душу рыцаря, со скрытой усмешкой предлагая тому броситься возражать лишь из чувства противоречия.