– Нет, мой Император. Вы совершенно правы, но…

– Но?

– К чему этот разговор? Я… – горло отказалось слушаться, но было задавлено силой воли. – Я и без того никогда не позволю себе пойти против воинской чести! Для меня это не просто выгода и расчёт, для меня это больше! Больше чем жизнь! Это то… То, что позволило выжить в Бездне Теней! То, что позволило вырваться! Без чести, – Рейтар сглотнул и выпрямился до скрипа в суставах, – я изломанный плешивый старик, а с ней… – ноги подломились, и левая рука упёрлась кулаком в пол, а правая легла на колено. – Я ваш Рыцарь!

– Ты… Удивительно умеешь подбирать слова, чтобы заставить чужое сердце трепетать, – с некоторой отстранённостью вымолвил через некоторое время Фобос. – Но ты неправ. Я не сомневаюсь в тебе. Этот разговор о другом.

– Тогда о чём, Повелитель?

– Не всё сразу, дай мне закончить, – беловолосый замер, глядя куда-то в сторону, потом сделал глубокий вдох и вновь заговорил: – Подлость работает в обе стороны… Это верно. И чем грозят её проявления, я только что описал. Однако есть один важный и принципиальный для нас, а в особенности для тебя вопрос… Что считать подлостью?

– А… – слова замерли на языке меридианца. Казалось – такой очевидный вопрос! Ответ на него проще некуда. Он знал его. Чувствовал. Жил с ним многие годы, без тени сомнения! Но вместе с тем…

Рейтар уже чувствовал оплетающий его кокон невидимой паутины, куда более прочной и безвыходной, чем та, куда его пытался заманить Седрик. Эта паутина заставляла всё нутро воина дрожать в тревожном напряжении. Угрожая разрушить, перекрутить и смять какие-то внутренние установки. Нечто, что казалось незыблемым и безусловным…

Это пугало?

Да…

Это заставит его отступить?

Никогда!

– Если ты хитростью заманил врага в ловушку и истребил его, – тонким звоном стекла упали на рыцаря первые спокойные слова Эсканора, – то для врага это досадно и обидно, но виновных в этом позоре он будет искать среди своих. Ведь на войне любая полученная информация должна восприниматься критически, а дезинформация врага всегда считалась допустимым приёмом… – хруст стекла уже слышался не вовне, а где-то внутри. Трещины, живые и ветвящиеся, с каждым мгновением покрывали броню сосуда, видеть содержимое которого Рыцарь Бездны так долго отказывался, пуще того – не хотел, потакая ущемлённой гордыне, и в то же время… – В конце концов, в ловушку угодил вооружённый для боя враг, который обязан не терять бдительности, к тому же способный оказать сопротивление… – очень… – И скажи мне, Рейтар… – сильно… – Разве ты был безоружен или спал, – жаждал, – когда Стражницы оглушили тебя и подсунули… ключ?