– Человек, – простонал фэйри. – Для гарпий родство – другое, не то, что для людей. Брат для них – то же самое, что для людей возлюбленный. Даже больше.

– Но ведь не возлюбленный, – возразил Август.

– Дубина, – буркнул фэйри.

Помолчали.

Дуя на пальцы, Август перевернул рыбу на углях. Вооружившись длинной ровной палкой, помешал угли, подкинул пару сухих веток, подул.

– Скоро готово будет. Так она спешит!

Он покосился на Бруни, но фэйри сложил на груди ручки и демонстративно отвернулся.

– Надо позвать.

Бруни шумно вздохнул и поднялся.

– Пойду, поищу.

– Я с тобой!

– Сиди! Не понимаешь, что ли? Она мыться полетела, и платье стирать. А котелок взяла, чтоб воду нагреть, голову помыть. Вода-то здесь ледяная.

– Верно, – согласился Август, сконфузившись. – Я об этом не подумал.

– Да мыслительный процесс не самая сильная твоя сторона, – пробурчал Бруни, и скрылся в кустах.

– Это ничего, что она крылатая, – сказал Август, и мечтательно посмотрел в небо, – научится жить среди людей.

Духи огня скептически замотали головками в длинных оранжевых колпачках.

– Аэлло! – позвал Бруни, выныривая из высокой травы, растущей по всему берегу ручья. – Ты здесь?

– Здесь! – отозвалась гарпия. – Сейчас! Платье сушу. Холодно.

Вернувшее белизну, платье, хоть и с оборванным подолом и снова с дырой на колене, смотрится куда лучше. Аэлло осторожно просунула крылья в разрезы, застегнула белые пуговицы.

– Иди сюда! – позвала она фэйри. – Смотри!