Внезапно разносится мужской, гортанный крик, и, выглянув из-за плеча Джейсона, я вижу, как Ариадна придавливает ладонь к грудине пастора. От ее пальцев исходят искры.

— Она его…

— О нет.

Тело священника загорается. Ведьма отшатывается назад, прижимает к себе руки, но взгляда от горячего тела пастора не отводит. Уже в следующее мгновение она смеется. Я в ужасе гляжу на то, как пастор Хью в муках и агонии виляет ногами, головой, орет и тонет в собственных криках, а Ариадна смеется. Смеется, будто сумасшедшая.

— Она завершила ритуал, — шепчет Норин Монфор и прикрывает пальцами губы.

Пламя, что пожирает отца Джиллианны, становится все ярче и ярче. Все больше! А я вспоминаю о ящике Пандоры и хватаюсь ладонями за виски. Что делать. Что нам делать.

Я слышу, как взрываются раскаленные волдыри, как хрустит его кожа. Я вижу, как к телу мужчины прилипает черное одеяние, пылающее оранжевыми вспышками. Я ощущаю запах. Горелый, мерзкий запах, который распространяется по церкви вместе с дымом, и на меня будто взваливают груду кирпичей, тонну ответственности.

Я не остановил ее раньше. Крепко зажмуриваюсь. Я позволил ей убить его.

— Нет! — Разносится по помещению неистовый крик, и, обернувшись, я вижу Джил. Я виновато стискиваю зубы и чувствую, как внутри все разрывается на части. — Нет, нет!

Девушка хватается ладонями за лицо и начинает недоуменно качать головой, не веря в то, что она видит, и я срываюсь с места, и несусь к ней, а она отпрыгивает назад.

— Это мой отец! — Не своим голосом кричит Джиллианна, сгибаясь от боли. Я хватаю ее за плечи, чтобы она не упала, а она впивается ногтями в губы. — Это папа, мой папа.

— Джил, я…

— Убирайся! — Верещит она, ударив меня по груди. — Не трогай, я сказала, не трогай!

— Пожалуйста.

— Это все ты, ты! Ненавижу тебя!

Она свирепо бьет меня, разрываясь от плача, а Ариадна смеется, раскинув в стороны руки и наблюдая за светом, который гаснет в глазах пастора. Она вдыхает запах смерти.

Тело пастора стремительно падает вниз, так как веревки, сковывающие его запястья, превращаются в пепел. Огонь утихает, шум испаряется, словно по волшебству, и внезапно Ари, будто подстреленная птица, валится на колени. Широко распахнув глаза, я выпускаю из объятий Джиллианну и оборачиваюсь. Какого черта? Что за…

Ариадна хватается руками за горло. Дергается в судороге, расправляет плечи, глаза у нее становятся огромными, яркими, испуганными, и неожиданно из ее тела вылетают тени разных размеров и форм. Девушка испускает всхлип, оставляя царапины от ногтей на шее, подается вперед и стискивает до скрипа зубы. Я слышу этот скрип. Он скрипит во мне, он скрипит у меня между висков и заставляет согнуться от боли.