— Ари, я бы сделала это еще раз… — Взгляд Норин пронзает насквозь, как и та стрела, что пронзила ее грудь. — Снова и снова. Я лишь рада, что ты цела.

— Это неправильно, — рычу я сквозь стиснутые зубы. — Вы с мамой… Вы так похожи.

Внезапно Норин смеется. Искренне. Я даже замираю, потому что не помню, чтобы я слышала нечто подобное. Женщина прикрывает тонкими пальцами губы и кивает:

— Так и есть. Мэри всегда была немного другой. А мы с Реджиной любили правила.

— Ты уже видела маму?

— Да, — Норин прокатывается пальцами по моей щеке и кивает, — она следит за тобой.

— Правда?

— Каждую минуту.

Я хмыкаю и нервно улыбаюсь. Мне всегда казалось, что за мной кто-то наблюдает.

— Что ж, я не могу тут долго оставаться. Я хотела тебя увидеть настоящую, и я…

— …увидела.

— Верно.

Норин Монфор улыбается, подставляет лицо зимнему солнцу, и затем вдруг снимает толстый свитер. Я ошеломленно округляю глаза, ведь на улице холодно, но потом до меня доходит, что передо мной неживой человек. С этим тяжело смириться.

— Что ты делаешь?

— Снимаю свитер.

— Это я вижу.

— Тогда зачем спрашиваешь?

Женщина поводит худощавыми плечами, поправляет волосы. Она глядит на меня, и, как мне кажется, становится гораздо моложе. Ей так идет улыбка. Она очень красивая.

— Я буду наблюдать за вами, — обещает Норин и сжимает мою руку.

— А я буду скучать.