— Тебя не было, — вдруг бросает Джил, и я недоуменно прищуриваюсь.

— Что?

— Ты не пришла на похороны моего отца. Но ведь именно ты убила его.

Я замираю. Губы Джиллианны дрожат, глаза пылают, а я растерянно отшатываюсь, я была уверена, что принуждение подействовало на всех. Но она помнит. Она все помнит.

— Ты должна была забыть. — Едва слышно отвечаю я и ощущаю колючую боль где-то в горле. Я пытаюсь сглотнуть ком, но не выходит. — Должна была…

— Ты его убила. Я это видела!

— Мне очень…

— …жаль?

Девушка трясется. Она закрывает ладонями лицо, а до меня вдруг доходит, что… что я не имею права ее осуждать. Эта мысль жжет, она разрезает меня на куски, ведь я должна люто ненавидеть этого человека, должна хотеть его смерти! Но Джил потеряла отца. Я его убила. Неважно, каким он был: хорошим или плохим. Он был ее отцом.

— Ты… — Выпрямляюсь и гляжу в серые глаза Хью. — Ты должна забыть о том, что случилось в церкви. Твой отец умер, потому что болел. Твоя мать знала об этом.

— Мой отец болел.

— Верно. Но он не хотел тебя расстраивать и поэтому молчал.

— Молчал.

— И ты забудешь… — Делаю шаг вперед. — Забудешь о том, что убила Норин Монфор.

Джил кивает, а я протяжно выдыхаю.

— Но каждый день ты будешь просыпаться и чувствовать вину. Каждый день. Ты так и не узнаешь, откуда это ощущение. Но оно никуда не денется. Всегда будет с тобой.

Джиллианна продолжает смотреть на меня растерянным взглядом, и я морщусь. Мне так больно видеть ее рядом и понимать, что именно она забрала жизнь Норин. Я гляжу на убийцу и ничего не делаю. Я отпускаю его. Поступаю ли я верно?

— Иди, — я неуклюже убираю с лица волосы, — уходи, Джил. Пожалуйста.

Девушка послушно срывается с места, оставляя следы на белоснежном ковре, а я тру глаза и осматриваюсь: наверно, я должна отомстить, но разве Ноа для этого дал мне шанс? Я зажмуриваюсь и сжимаю в кулаки пальцы. Как много последствий.

— Я горжусь тобой.