– Вот и я не знаю, – улыбнулась женщина. – Может, ты темная лошадка?

– Может быть, – удивился я такому уместному сравнению. – Одно время я дружил с семьей

академика. Это была даже не семья, а львиный прайд. Все ее обитатели были породисты, имели шикарную

гриву. Ученый держал свою супругу в обходительной строгости. Было интересно наблюдать за их

отношениями. Так вот, был у него доберман, тоже не лишенный интеллекта. Его обучили фокусу: сколько

перед ним положишь спичек – столько раз он и пролает.

– Что же общего у двадцатилетнего парня с семьей академика? С трудом представляю себе такую

дружбу, – глаза Милены выражали недоверие. – Ухаживал за его дочкой? – лукаво улыбнулась она.

Я почувствовал себя шпионом, который вот-вот провалит операцию. И, решив поддержать,

подсказанную собеседницей версию, ответил:

– Да.

– К тебе возвращается память? – пристально глядя мне в глаза, спросила Милена.

Я слегка запаниковал. Мысли бросились в пляс.

– Возможно, – неуверенно промямлил я и принялся увлеченно поправлять ветки в костре.

– Хотела спросить об этом еще тогда, когда ты выдавал факты о художниках.

– Значит, память была потеряна частично. Читать ведь я не разучился, – я филигранно перевел всё в

шутку.

– Мне не дает покоя ощущение, что ты не тот, за кого себя выдаешь. Прости, если я не права. Но…

мне кажется, твоя память в полном порядке, просто ты по какой-то причине хочешь избежать вопросов от

окружающих или сам хочешь забыть свое прошлое.