перебранок Кэрол садилась в позу лотоса и медитировала, дабы вновь обрести состояние покоя. А я хлопал

дверью и уходил смотреть на волны.

Всё чаще я стал подвергаться приступам внезапной необъяснимой тоски. В одну из встреч я рассказал

об этом Тому, предположив, что, возможно, мне требуется помощь хорошего психолога. На что друг

сварливо ответил:

– Мне вас, богатых, не понять! Вы платите психологам бешеные деньги! Вам, что, больше поговорить

не с кем? Неужели так скучно? Когда мне скучно, покупаю гамбургер и разговариваю с ним, могу даже

оскорбить, а потом просто съедаю, двойная польза получается! Хотя можно и не покупать, пусть лежит на

витрине и слушает! Это даже дешевле получается!

Конечно же, он был прав. Я знал множество случаев, когда, пустив однажды в свою душу психолога,

люди уже не могли без него обойтись.

Я всё чаще искал общества Милены. Ее слабость словно была создана, чтобы дополнять мою силу!

Когда солнечные лучи заглядывали в ее подернутые негой глаза, радужка их становилась голубой до

прозрачности, как вода в бассейне. Мне нравилось подолгу смотреть в них. С ней мы совпадали практически

во всем. Мы обожали Синатру, чистоту и выразительность песен Эллы Фицджеральд, нам нравились одни и

те же книги и фильмы. Да, бывало, мы спорили об искусстве, но это был дружелюбный спор двух

единомышленников. Она, в отличие от других, понимала меня.

Я смотрел на белокурые взъерошенные волосы, слушал низкий грудной голос, и мне хотелось взять

ее ладонь в свою и сказать: «Закрой глаза – и ты почувствуешь, что из нас двоих я – опыт, а ты —

молодость!»