«Вдвоем они смогли отволочь Сиви по проулку прочь от гавани. Кругом валялись тела. На лимонном дереве висела девушка. Они вошли в какой-то пустой дом через черный ход и положили Сиви на кушетку. По полу к шкафу тянулся кровавый след. Доктор заглянул в шкаф и сразу закрыл его…»

Стакан с яблочным соком упал со стола и разбился, разлетевшись брызгами и осколками.

«…Они могут плести резню на улицах, но какое это, в конце концов, имеет значение? Ведь другая ткань, ткань жизни, тоже сплетается нескончаемо, и когда они сжигают один город, из руин поднимается другой. Гора становится только больше и еще вели…»

— Сашка? Сашка?!

Она оторвала глаза от книги. Все, кто был в буфете, смотрели на нее. У юной буфетчицы за стойкой были круглые, панические глаза.

— Сашка, приди в себя!

Костя стоял рядом, под подошвами его ботинок скрипело битое стекло. Кажется, только что он выпустил лацкан щегольского Сашкиного пиджака.

— Что случилось?

— Ничего, только ты орешь и стонешь в голос. А больше — ничего особенного.

— Издержки… учебного процесса, — Сашка криво улыбнулась. — Тебе никогда не приходило в голову, что мы живем внутри текста?

— Нет, — сказал он, не раздумывая. — А… Погоди, что ты сказала?!

х х х

Она спустилась в административное крыло, прижимая в груди текстовый модуль.

Секретарши не было на месте, только лежало, раскинувшись на пустом столе, вязание. Обитая кожей дверь оставалась приоткрытой.

— Входите, Самохина.